Бабушка рассказывает о том, как она прилежно училась и как беспрекословно слушалась своих родителей, и это помогло ей стать хорошим человеком.
Я слышала эту историю уже много раз, но из уважения и благодарности киваю, делая вид, что с интересом слушаю, как впервые.
Сегодня энергии у бабули на удивление много, видимо, ее хандра отступает. Она даже не ложится на послеобеденный сон. Только к вечеру, когда за окнами начинает темнеть, дремлет.
А я выжата.
Осторожно встаю со стула и выхожу из ее комнаты.
Зайдя в свою кладовку, падаю на кровать и в сотый раз проверяю телефон — от Демида ничего нет.
А мне так хочется услышать его голос…
Я по нему скучаю. Очень. Постоянно думаю о нем, и эти мысли хотя бы немного меня радуют.
Решительно выдохнув, звоню Демиду.
Гудок… еще гудок…
Нет, все-таки я поторопилась, не стоило!
— Здравствуй, Алисия.
— П-привет, — вздрогнув, бормочу. Мысли разлетаются, я волнуюсь, не знаю, что говорить. — Ты звонил мне, потом я звонила тебе, но ты так и не перезвонил…
— Да, я тоже был занят, — его голос твердый, четкий — как и всегда. — Ты празднуешь, должно быть? Выкроила свободную минуту мне позвонить.
— Эм…
— Я приготовил тебе подарок и хотел отдать прежде, чем поеду в аэропорт. У меня есть пара часов.
— В аэропорт? Зачем? Ты куда-то улетаешь? — задохнувшись от шока, засыпаю его вопросами.
— Да, по работе нужно.
— И надолго?
— Возможно. Еще не знаю.
Его слова звучат как гром среди ясного неба, и мир вокруг меня будто трескается.
Мы встречаемся совсем ничего, но мне необходим голос Демида, его запах… Даже смотреть, как он хмурит брови, необходимо.
И вот теперь — резкая разлука, неизвестно насколько долгая.
Холодная липкая грусть разливается по венам, сковывая душу.
Два часа… Всего два часа, чтобы в последний раз вдохнуть его запах, почувствовать тепло его рук. Как же это мало…
— Мы можем встретиться, если ты успеваешь, — говорю, не скрывая дрожь в голосе.
— Хорошо. Где ты сейчас?
— Я… я… — времени, чтобы собраться и доехать хотя бы до ворот Инны, у меня уже нет. — У одной подруги в гостях.
— Скинь адрес, подъеду.
Наверное, первый раз за двадцать лет я вдруг обрадовалась тому, что никому тут нет до меня дела.
Ни один из домочадцев не спросил, почему я вдруг экстренно побежала мыться, а потом сушить волосы старым Златкиным феном, который забрала себе из мусорного ведра после того, как она с истерикой выклянчила у родителей «Дайсон».
Им пришлось взять кредит, но что ни сделаешь ради любимой доченьки?
Люксовой косметики, как у Инны, у меня нет. Крашусь своей, вспоминая подругу добрым словом.
Кто бы мог подумать, что ее слова о внезапном свидании окажутся пророческими, и к тому же исполнятся так быстро.
Когда Демид сообщает, что будет у меня через пятнадцать минут, я, прихватив пакет с новой одеждой, потихоньку выхожу в подъезд. Поднимаюсь на пролет выше и там быстро переодеваюсь.
Только на улице уже холодно, а у меня из верхней одежды нет ничего красивого, что бы подходило к платью. Поэтому решаю выйти раздетой.
Спрятав свои старые вещи за мусоропровод, спускаюсь на лифте.
— Сумасшедшая девчонка! — басит Демид, на ходу стягивая с себя пальто и идя мне навстречу.
— Мне не холодно, — говорю, правда не чувствуя ни ветра, ни морозца. Эмоции бьют ключом, какой уж здесь холод…
— Конечно, — хмурится и, приобняв меня за талию, спешно ведет к машине.
Глава 21
Пальто, которое все еще хранит его тепло, словно обволакивает, создавая ощущение безопасности и уюта.
Аромат, впитанный тканью, хочется вдыхать и вдыхать — свежий, с легкой горчинкой, сладостью и чем-то еще, что слышится исключительно на Демиде.
Порой мне кажется, что я знала естественный запах его тела еще до того, как мы встретились вживую.
Этот запах будоражит и вызывает сладкое волнение, а мягкая подкладка пальто, касаясь обнаженных участков тела, пускает по коже легкие мурашки.
Я улыбаюсь, удивляясь, как просто контакт с его одеждой может побуждать во мне нежные чувства. Для меня это уже наслаждение.
Демид открывает дверь внедорожника — этот простой жест вызывает целую бурю восторга, переполняет счастьем.
Сзади нас подпирает подъехавший автомобиль, и Демид выезжает из двора, освобождая проезд.
Мое сердце пляшет от радости, мне ничего больше для счастья и не надо, достаточно всего лишь прокатиться по ночному городу с Демидом, но все же…
— Здесь живет одна моя подруга, о ней я тебе еще не рассказывала, — я снова лгу, и мне очень стыдно. — Она сломала ногу, и… мы с девочками решили ее поддержать. Я вообще даже отмечать день рождения не стала, пока она в таком состоянии…
— Как благородно, — хмыкает Демид. — Пожертвовать собственным праздником ради подруги.
— Не такая уж и великая дата…
— Я так не думаю. — Демид сворачивает к большому дому с переливающимися вывесками над магазинами и кафе, занявшими весь первый этаж. — Открой бардачок. — Тянусь к бардачку. Внутри лежат какие-то документы, а сверху красный футляр. — Достань его.
Уже понимая, что это и есть тот самый подарок, я осторожно достаю его, испытывая противоречивые чувства.
Я думала, Демид подарит мне цветы или, может быть, флакон духов, но не это. Ювелирное украшение после пары встреч — слишком дорогой подарок.
А когда читаю золотистую гравировку на футляре, у меня вообще двоится в глазах.
— Карть…ть…ть, — даже язык не поворачивается договорить название.
Демид удивлен моей реакцией.
Другая, наверное, захлопала бы в ладоши и кинулась ему на шею с поцелуями благодарности, а я сижу как пришибленная. Мне кажется, я сплю.
Демид распахивает крышку, и я вижу невероятный золотой браслет с вставками из бриллиантов. Настолько теряюсь, что даже не сразу осознаю, что Демид уже несколько секунд вопросительно на меня смотрит.
— Дай руку.
Только после его слов отмираю и протягиваю руку Демиду. А она просто ходит ходуном, совершенно не так как у талантливой художницы, привыкшей к комфорту и роскоши.
Ухмыльнувшись, Демид кладет мою руку между кресел, придерживая и усмиряя неконтролируемую дрожь. Достает из футляра браслет и смыкает вокруг запястья.
— Сейчас сиди спокойно, хорошо? — предупредительно поднимает бровь, смотря мне в глаза.
— Просто неожиданно, — пытаюсь улыбнуться.
Наблюдаю, как Демид достает из футляра пару золотых винтиков и специальную отвертку к браслету. Закрепляет украшение на мне.
— С днем рождения, Алисия.
— Спасибо…
Вытягиваю перед собой руку, ошарашенно разглядывая украшение. Холодное золото даже как будто обжигает кожу. Это первое в моей жизни золотое украшение, и сразу такое.
— Тебе не нравится?
— Что? — вздрогнув, переспрашиваю.
— Не нравится браслет.
Опустив руку, поворачиваюсь к Демиду.
— Очень… очень нравится.
Демид смотрит на меня. На лице ни одной эмоции. Молчит.
И это его молчание сгущает тишину, которая становится почти осязаемой и давит на меня, заставляя думать, что я облажалась.
Очнувшись от шока, я запоздало тянусь к Демиду и обнимаю его, прижимаясь щекой к его плечу.
— Словами не описать, как понравилось.
Поднимаю голову, задевая губами его теплую колючую щеку и тут же, испугавшись, что оставила на ней след блеска для губ, торопливо стираю его кончиками пальцев.
— Рад, что тебе понравилось, Алисия, — судя по голосу, Демид оттаивает. — Но я бы не хотел на этом останавливаться. Поужинаем вместе?
— Я только за, — киваю. — Но где?
— В том ресторане. Помнишь, я скидывал тебе ссылку?
Вспоминаю элитное заведение, посмотреть на которое я могла бы только из-за стекла с улицы.