Здесь же на полке замечаю два флакона духов.
Беру первый с голубоватой жидкостью и вдыхаю аромат — пахнет свежестью, морозцем, тем днем, когда мы вместе стояли у обрыва… я смотрела Демиду в глаза и была счастлива до дрожи, окрыленная безмятежностью.
Второй флакон с янтарной жидкостью. Вдыхаю ее, испытывая уже другие чувства. Пахнет адом, терпко-горьким шоколадом и похотью. Запах Зверя в маске.
У меня пересыхает во рту, а поджилки начинают вибрировать. Очень умно иметь несколько запоминающихся ароматов и менять их в зависимости от ситуации.
Возвращаю все на места и выхожу из спальни.
Не исследован еще третий этаж и двор, а что за дверью в конце коридора, я и так уже знаю — там красная комната Зверя. И мне не надо в нее заходить, но ноги почему-то сами несут меня именно в нее.
Я надавливаю на ручку, и дверь поддается.
Я снова здесь.
В этой дьявольской комнате, которая автоматически заливается багровым светом, едва я делаю шаг в нее.
Дверь за моей спиной бесшумно захлопывается, как будто запечатывая меня в этом пространстве.
Сердцебиение учащается, каждый шаг — словно по канату над пропастью.
Здесь все пропитано похотью, и мои нервы напрягаются, словно струны. Вижу поодаль на низком столике черную маску…
Занимаясь здесь сексом, Демид скрывает лицо. Почему? Ему сложно принять эту часть себя, но отказываться от нее еще сложнее?
Внимательнее рассматриваю цепи, свисающие над кожаной кроватью. Все-таки они не для украшения — ими можно фиксировать. Жесть.
Здесь есть шкаф. Я пробую его открыть, но дверцы заперты.
Подхожу к пилону.
Кажется, Зверь любит, когда для него танцуют стриптиз. Наверное, в этот момент он пьет виски и вальяжно разглядывает женские прелести.
Обхватив пилон, из любопытства пробую исполнить что-то такое — все равно я здесь одна, и никто об этом не узнает! Как-то неловко прокручиваюсь и тут же бросаю. Не мое, ерунда какая-то.
Снова бросаю взгляд на кожаный матрас и вспыхиваю от воспоминаний о том, как лежала на нем.
Я и вчера лежала с Демидом в одной постели, но ощущения разные. Здесь такие, как будто занимаешься сексом со смертью!
Вздрагиваю, как от удара тока. Хватит с меня. Пора убираться.
Спешу к двери, тяну ручку, но… дверь не отпирается! Усиливаю нажим, судорожно дергаю — ничего не выходит!
Глава 32
— Нет! Нет! Нет! — колочу руками по двери.
Проклятье! Да что же это за чертова дверь такая?!
Как она работает, я не понимаю…
Пытаюсь разобраться, но безуспешно — ни кнопки, ни рычага. Ничего нет!
Поддавшись панике, мечусь по комнате. Подбегаю к окну в надежде докричаться до кого-нибудь, но вместо окон здесь просто затемненная стеклянная стена.
Я хватаюсь за голову, задыхаясь от отчаянья.
Вот зачем? Зачем мне нужно было сюда входить еще раз? Ведь чувствовала же, что не надо! Дура!
Хотела острых ощущений? Что ж. Теперь их у меня сполна!
Еще какое-то время я все же пытаюсь выбраться, но потом повержено сажусь на пол рядом с кроватью и упираюсь в нее спиной.
Который час? Я не знаю. Телефон остался в спальне, а часов здесь нет.
Понятия не имею, сколько я так сижу в этой порочной западне, но долго — глаза привыкают к красному свету, и меня даже клонит в сон.
Вздрагиваю, когда слышу тихий щелчок. Торопливо подскакиваю. Ох, голова закружилась.
В комнату входит Демид. Он удивлен?... Как будто нет.
— Значит, ты здесь, — говорит.
— Да… — Неловко переминаюсь с ноги на ногу. — Но я не нарочно! Просто… вошла не в ту дверь!
— Аргумент, — хмыкает и, расстегнув две верхние пуговицы на рубашке, проходит дальше. — Для кого-то даже прокатывало.
— Ну я пойду, пожалуй… — Спешу к двери, стараясь держать непринужденный вид, однако у меня не получается выйти, и паника снова захлестывает меня. — Почему она не открывается?
— Особый механизм.
Когда я оглядываюсь на Демида, он уже сидит в кресле и держит в руках свою черную маску.
— Открой…
— Не сейчас, — запрокинув руки, надевает ее, завязывая шелковые ленты.— Налей мне виски.
Сглатываю сухим горлом. Сейчас передо мной Зверь во всем своем порочно-величественном обличии.
Меня знобит, кожу будто покалывает.
Огибая с максимальной траекторией кресло, на котором сидит Зверь, осторожно иду к бару. Наливаю в хрусталь виски, бросаю лед. Рука очень заметно трясется, когда я подношу бокал Зверю.
Он забирает его и отпивает несколько глотков, не сводя с меня взгляда. Поставив бокал на столик, расставляет шире ноги и слегка похлопывает себя по бедру.
— Садись.
Пол подо мной будто шатается.
Настороженно приближаюсь.
Присаживаюсь на одну его ногу слегка-слегка, продолжая удерживать вес на пятках.
Зверь обнимает меня за талию, руку просовывает под колени, приподнимает и сажает нормально на два своих бедра.
— Дай я на тебя посмотрю. — И снова неотрывно вглядывается в мое лицо, прикасается к волосам, гладит их. — Наслаждение для глаз после насыщенного дня.
И что я должна делать в такой ситуации? Если я для него игрушка — подыграть?
— И чем ты занимался? — спрашиваю, старясь скрыть дрожь в голосе.
— Тебе действительно интересно?
— Да.
— Работал. Я много работаю. Потом ездил в автосалон, покупал тебе машину.
Ошарашенно округляю глаза.
— Кому машину?
— Тебе. Стоит во дворе.
Это шок. Ступор. У меня аж заледенели пальцы. Я еще от браслета до конца не отошла, который каждую минуту напоминает о Демиде.
— З-зачем мне машина?
— А для чего они людям? — Прикасается к моему подбородку, поглаживает нижнюю губу.
— У меня даже прав нет.
— Отучишься в автошколе… Хотя, — заминается, ведет пальцами по скуле, — надо хорошо подумать. Я не могу подвергать тебя риску. Возможно, найму тебе водителя.
— Да ты что?! — ахаю. — Не надо!
— Не спорь.
Куда мне машину? Меня дома убьют, если увидят! Дома…
— Д-демид, — я снова заикаюсь. Язык заплетается от волнения, дыхание перехватывает, — мне нужно завтра домой… срочно.
— Тш-ш, — надавливает на мой затылок, сближая наши лица. — Хочу твои губы.
Его поцелуй подобен шторму. Влажный, глубокий, страстный. Я чувствую горечь виски на его губах и сладость языка, которым он ласкает мой, вытворяя во рту такое, что меня бросает в жар. Мы ударяемся зубами.
Все крепче и крепче стискивает меня в объятьях.
Сдавив пятерней щеки и подбородок, порочно обводит языком мои губы и только тогда отстраняется.
Снова берется за бокал.
— Ты не ответил, — робко настаиваю на своем, переводя дыхание после его поцелуя. Губы горят, на них все еще его вкус. — Отпустишь?
— Нет, — грохочет раскатом грома его спокойный ответ. Звучит как приговор без права на обжалование.
— Но почему?! — забывшись, повышаю тон.
— Сбавь громкость, — предупреждает.
Выдыхаю.
— Почему? — говорю тише.
— Это невозможно, Алисия.
— Всего два дня… И я вернусь. Обещаю.
— Два дня? — ухмыляется. — Мне было бы сложно отпустить тебя даже на час.
Господи. Ненормальный. Одержимый.
Виски в его бокале заканчивается, и Зверь вынимает из него кубик льда.
Проводит им по моим губам, проталкивает его в мой рот и снова целует.
Холод льда будоражит рецепторы, когда Зверь катает его языком у меня во рту.
Спешу закончить эту игру и проглатываю кубик.
Надавив на плечи Демида, отталкиваю от себя, и он неожиданно поддается, вальяжно откинувшись на спинку кресла и продолжая на меня смотреть.
— Ты не можешь насильно удерживать меня в своем особняке.
— И кто мне помешает? — клонит голову набок.
— За меня есть кому заступиться. Поэтому давай договариваться.