– Нет, просто так, – Сараси расправила плечи. – Юмали станет твоей женой, как ты того и желаешь. А ты уже решишь, помогать джайо или нет.
– То есть я могу выбирать? – О том, что такое сарказм, Дэй узнал тоже на Чужой земле. Сейчас в нем как раз было много сарказма.
– Конечно. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты всегда все делаешь по-своему. Но помни, что у любого твоего решения будут последствия.
Жрица отвернулась, теряя к нему всякий интерес и сосредотачиваясь на играющем малыше, а Дэй широким шагом покинул хижину. Уже в лесу он перекинулся в волка и побежал по известным ему тропам. Мощный хищник. Непобедимый. Вот и сейчас он вырвал, выгрыз зубами свою победу и может принимать решение сам.
Он и примет.
Он отправится на Чужую землю не из-за жрицы и даже не из-за джайо. Он отправится туда, потому что не любит оставаться в долгу. В конце концов, это ненадолго, а потом у них с Юмали будет вся жизнь впереди.
Глава 2
– Изабель! Изабель! Да проснись же ты!
Боль всех сов – докучающие жаворонки. Которые просыпаются ни свет ни заря и что-то от тебя хотят. Особенно отвратительно, когда вы родственники и вам приходиться делить одну комнату.
– Изабель!
Вот рань же еще несусветная!
– Отстань, Мира, – хрипло пробормотала я, запустив в нее подушкой. Точнее, запустив подушкой туда, где, по моему мнению, должна быть Мира. Потому что для того, чтобы увидеть ее, мне нужно было дотянуться до прикроватной тумбочки и надеть очки. Только с ними я могла рассмотреть и сестру, и весь окружающий меня мир. Мои окна в жизнь.
– Я может и отстану, а мама нет. Потому что ей нужны свежие цыплята, вот она и посылает нас на рынок.
– Нас?! Сходи одна.
– Мне она не доверяет. Говорит, что в прошлый раз мне всучили несвежую рыбу. Еще задорого. Говорит, что я только ресницами умею хлопать. А вот ты другое дело. Тебя не обманут, у тебя очки и авторитет…
После авторитета я перестала воспринимать трескотню сестры. Когда с детства живешь с кем-то настолько болтливым, привыкаешь отсеивать все слова, которые она произносит. Процентов восемьдесят. Остальные двадцать все-таки слушаешь, иначе серьезно обидится, а ты потом прощения проси или еще хуже – слушай обиду Мирабель. Вот нормальные люди обижаются молчанием, но не Мира. Она обижается долго и громко.
Но мне бы поспать еще немножечко…
– Изабель! – Сестра плюхнулась на мою узкую кровать, из-за чего та затряслась, и я вместе с ней. Потому что габариты у Миры были раза в два больше моих. Это все гены: она пошла в мамин род, а я в папин. У мамы все с широкой костью. Зато в папином все рослые. Поэтому я выше Миры на голову, но тетка Марисиела каждый раз при встрече советует матери положить мне в сумку пару кирпичей. Чтобы меня не унесло во время урагана. – Ну пошли со мной на рынок.
– Хорошо, – сдалась я, дотягиваясь до очков.
– Ура! Спасибо!
Она убежала, а я провела рукой по лицу, стирая дремоту и надела очки. Мир тут же обрел краски и резкость, точнее, наша одна на двоих с Мирабель комната: скошенный потолок, большой платяной шкаф, узкие кровати, моя подальше от окна, чтобы солнце не будило.
Кстати, я оказалась права насчет рани: солнце хоть и выползло на небо, висело низко. Так что сейчас было не больше семи. Мысленно выругавшись, ругаться вслух мне не позволяло воспитание и обещанная в церкви кара Владыки за сквернословие, я сделала все утренние процедуры и переоделась в белую рубашку и темные штаны. Не на парад же иду! Расплела косу и завязала волосы в высокий хвост. Еще одно папино наследие – кудряшки, которые все равно бесполезно расчесывать, буду похожа на злую ведьму из кино, что показывают на ярмарках.
Только на лестнице я уже задумалась: почему Мира так рвется на рынок? Она же ленивая донельзя. То хромой прикинется, то сотню отговорок придумает. Вот что с совами делает внезапная и очень ранняя побудка! Они начинают плохо соображать. Плохо и медленно.
– Так зачем мы идем на рынок? – поинтересовалась я, выходя на крыльцо, где топталась сестра с большой корзиной в руках.
– За рыбой.
– Ты же говорила, что за цыплятами?
Считается, что если в чем-то долго практиковаться, ты в этом легко преуспеешь. С Мирабель это не срабатывало. Для часто врущего человека делала она это отвратительно. К тому же, наверху я не могла ее рассмотреть, теперь же увидела, что Мира принарядилась. Ярко-синяя юбка, которую она надевает лишь по праздникам, зеленый платок на плечах и бусы из ракушек. И шляпка. Обязательный атрибут любой уважающей себя молодой перриты!