«Глупый маленький цыпленок», — подумал Алессандро. Ее так легко отвлечь, и это качество, почему — то, он нашел очень привлекательным.
Теперь Кассия смотрела ему в глаза мечтательно.
— Правда?
Алессандро твердо заявил.
— Конечно, дорогая, — он слегка потрепал ее за щеку. — И я трахну тебя. Жестко. Так жестко, как даже тебе и не снилось, — от его слов ее сердце стало биться быстрее, он сумел уловить это благодаря своему чувствительному слуху. — Я трахну тебя всеми способами, какими ты хочешь меня и даже больше. Я буду трахать тебя всю ночь, и даже на следующий день.
Кассия облизала губы, ее глаза заволокло дымкой желания, и, черт побери, он одновременно хотел и рассмеяться, и трахнуть её прямо сейчас.
— И когда мы закончим, ты не сможешь думать не о чем другом, как только о моем члене.
— Твоем члене, — повторила она мечтательно, ее тело все ближе прильнуло к нему. — Твоем двенадцатидюймовом члене.
Алессандро почти улыбнулся.
— Да, — он посмотрел на Кассию. — Все двенадцать дюймов будут твоими…
Тело Кассии все ближе льнуло к его.
И тогда Алессандро сбросил на нее бомбу.
— Но только если ты сдашь.
Кассия застыла.
Улыбка Алессандро превратилась в ухмылку, а голос стал таким нежным, когда он спросил:
— Ты же не забыла о нашем пари, не так ли, мисс Саммерс?
Кассия просто моргнула, глядя на него.
Взгляд Алессандро стал серьезным. Что — то в ее глазах подсказало ему кое — что…
— Кассия…
— Ммм…
— Ты же, блядь, не собираешься сказать мне, что в опасной близости к тому, чтобы провалить эти предметы?
Она отстранилась от него.
— Ну…
Алессандро был очень раздражен.
— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя или нет?
И он серьезно задавал этот вопрос?
Кассия яростно закивала в ответ.
— Хочу, профессор. Я хочу, чтобы ты трахнул меня.
Серьезность ее ответа заставила застонать Алессандро. Черт побери, как эта девушка могла быть такой невинной, и в тоже время такой искусительницей? Снова посмотрев на нее, Моретти заметил, что она накручивает кончики своих рыжевато — блондинистых волос на пальчик, и понял, что все может быть еще хуже.
— Выкладывай, — мрачно буркнул Алессандро.
Она пыталась увильнуть, спросив:
— Что?
— Кассия…
Его предупреждающий тон заставил Кассию выложить все.
— Хорошо, дело в том, что я действительно пыталась учиться прошлой ночью, но могла думать, лишь… к — хм, не важно, о чем я думала.
Но румянец на ее щеках говорил за неё, и Алессандро понял, о чем она думала.
— В любом случае, мне на ум пришел только один вариант, как я могу сдать тест… — Кассия сделала глубокий вдох. — Могу ли я зайти к вам, профессор, чтобы вы позанимались со мной лично?
Несколько часов спустя Кассия скользнула на пассажирское сидение спортивной машины профессора. Он закрыл за ней дверь, и когда сел за руль, она немного нервно сказала:
— Красивая машина, профессор.
Это было сказано немного неуверенно, а все потому, что Кассия действительно не знала марку автомобиля, но все равно это сказала, просто для того, чтобы заглушить громкий стук сердца.
Когда профессор завел машину и выехал со стоянки, Кассия поняла, что все еще что — то бормочет себе под нос.
— Спасибо, что согласился позаниматься со мной.
Молчание.
— Я надеюсь, что я никого не побеспокою. Я имею в виду, если ты живешь с кем — нибудь.
Снова молчание.
— И, ммм, тебе не нужно волноваться, где я буду спать или типа того. Я не привередливая, и привыкла к разным условиям с тех пор, как мои бабушка и дедушка стали выбираться в кемпинг каждой весной.
Опять молчание.
— Мне кажется, что мне нужно спеть песню, — резко выпалила Кассия. «Это все — таки хоть что — то, нежели всепоглощающая тишина», — подумала она. Хоть что — нибудь. И тогда она открыла рот и начала петь. Деревенскую песню, конечно, потому что Кассия гордилась своими корнями.
Алессандро почти развернулся к своей пассажирке, так как это был самый ужасный звук на земле, и он заполнял его машину. Что. За. Черт? Кто бы мог подумать, что у кого — то, с такой ангельской внешностью, как у Кассии, может быть голос, как у взбесившейся свиньи?
Ему было больно слушать ее пение, и если бы Алессандро не был так сосредоточен на том, чтобы держать дистанцию между ними, он бы ей так и сказал. Но ему нужно держать Кассию в стороне, не должен говорить с ней, не должен позволять ей забраться себе под кожу. Так что просто стиснул зубы и приказал себе терпеть.