– Да, пап, я уже выхожу.
– Бэмби, прости, на объекте возникли срочные дела, которые необходимо доделать к утру. Боюсь, что не смогу пойти с тобой на репетицию.
– Ничего. Сходим в другой раз.
ГОСПОДИ, СПАСИБО ТЕБЕ!
– Будь осторожна, ладно?
– Пап, до клуба всего несколько километров.
– Тебя подвезут?
– Как и всегда.
– Не забывай звонить.
– Обещаю.
– Люблю тебя.
– И я тебя.
Отключаюсь и сую телефон в боковой карман кожаного рюкзака. До репетиции остается полтора часа. Как раз, чтобы добраться до черты города, а там – и до бара.
Почти всю дорогу болтаю со Скай, моей единственной лучшей подругой и здесь, и в Нью-Йорке. Она поддерживает меня, какие бы глупости я не вытворяла. А еще – разделяет мою страсть к музыке. Как и каждую среду, мы слушаем, как репетируют «Волки». Смеемся, поем и практически без устали говорим о Нем.
Макстон Рид – восходящая звезда.
Уникальный драммер[2], умеющий отбивать сумасшедшие ритмы на барабанах и одновременно быть на бэк-вокале.
Несомненно, ведущим голосом «Волков» остается Дейтон. Однако некоторые песни звучали бы совершенно по-другому, если бы не Макстон. Его резкий хрипловатый голос на фоне гладкого вокала Метьюза формирует собой особую гармонию. А хулиганский стиль исполнения добавляет пикантности в звучании.
Когда Скайлер отключается, прислоняюсь к кирпичной кладке и прикрываю глаза. Стена вибрирует, и мне кажется, что так я становлюсь к Нему ближе. Что не только слышу Его, но и чувствую. Каждой клеточкой тела и каждой потаенной струной души.
Кто бы мог подумать, что голос – простой человеческий голос – может так стремительно пробираться под кожу. Может так воздействовать на мир внутри. Переворачивать мысли, чувства… пробуждать желания.
Так заслушиваюсь, что едва не забываю про время.
Чейз должен вот-вот подъехать. Он работает в городе, поэтому, когда его смены совпадают с репетициями, подхватывает меня у клуба. Сегодня как раз такой день.
Не знаю, сколько жду – пропускаю, наверное, всех, кто присутствовал на репетиции. Заметив Метьюза, отворачиваюсь, хоть в этом и нет никакого смысла. Он так увлечен своими визжащими фанатками, что заметил бы меня, только будь я без верха.
И то не факт.
Клуб довольно быстро пустеет, и я начинаю нервно кусать пересохшие губы.
Если честно, я до коликов боюсь темноты.
И тех чудовищ, которых эта темнота рождает.
Смелость – не моя сильная сторона. Я без страха прихожу на репетиции лишь потому, что на них всегда многолюдно, и потому что, когда Чейз не может меня забрать, я езжу на последнем автобусе, на который сейчас уже опоздала.
Пьяные крики вынуждают вздрогнуть.
Ухожу дальше в тень, но это уже не спасает.
– Эй, малышка, скучаешь? – замираю, и по коже проносится мороз. – Может, присоединишься?
Не реагировать, не реагировать… повторяю, как мантру и, плотнее закутавшись в худи, набрасываю на голову капюшон. Отступаю, но поздно понимаю – некуда.
– Похоже ты ей не нравишься, Рем.
Грязный смех смешивается с тошнотворным запахом алкоголя.
Срываюсь, чтобы убежать, но не успеваю.
– Куда это ты собралась? – самый пьяный хватает за локоть, но я в отвращении отдергиваю руку. – Ты смотри какая недотрога, – ухмыляется. – Нравится, когда к тебе применяют силу? – На этот раз вырваться не удается. Отморозок до синяков стискивает запястья и жмет к себе, дыша в лицо перегаром.
– Зачем тебе эта глухонемая?
– Молчать будет, это даже хорошо, – мерзкая издевка током бьет по перепонкам.
И нужно бы бороться, но вместо этого цепенею, врастая ногами в асфальт.
Еще не зная, какого зверя разбудила.
Глава 3
– Эй! Закурить не найдется?
Рвано выдыхаю и едва не всхлипываю от облегчения. Этот низкий с хрипотцой голос узнаю из миллиона самых похожих. Подонки расступаются, и я вижу ЕГО.
Макстон Рид расслабленно сидит на своем байке – одна нога на подставке, другая небрежно касается асфальта – и смотрит на происходящее, как на что-то обычное. А я засматриваюсь на его мужественные руки, виднеющиеся из-под спущенной до локтей кожанки, и черную футболку в стиле кэжуал бренда Dsquared.
– Свалил бы ты отсюда, парень, – тот, которого называют Ремом, поворачивается и смотрит в те самые глаза, которые жгут сильнее лавы. – Весь кайф ломаешь.
– Думаю, мы сделаем иначе. Вы свалите, а я заберу девчонку.
Хватка, которой меня держат, тут же ослабевает.
– Повтори-ка, – сплевывает и делает несколько шагов вперед.
Макстон спокойно встает с байка, вырастая над подонком, а у меня сердце с разбега ухает в пятки.