Подловила я его на Машку, как на живца. Не нарочно, само получилось. Виктора дома не было, Венечка вернулся домой пораньше после лекций, профессор на него ещё преподавание навесил, читает третьекурсникам патанатомию. Ну вот, пришёл, а я лежала в обнимку с ребёночком на диване в гостиной, телевизор смотрела.
– Сегодня в больницу не поедешь больше?
– Надо бы. Попозже, может, загляну, у меня послеоперационных двое.
– А до завтра они не потерпят?
– Они потерпят. Я сам хотел посмотреть. А ты чего? Устала?
– Да, слабость какая-то, пошевелиться лень. Через минутку встану, покормлю тебя.
– Не надо, лежи, я уже обедал. Пойду чайку сварганю тонизирующего. Купала её?
– Утром.
– Сейчас массажик ей сделаю.
– Пусть поспит ещё, видишь, как сладенько прикорнула. Ты сам-то устал?
– Сегодня не особенно, но так, общая усталость накапливается.
– Слишком много себя нагружаешь.
– Ну, знаешь, как мы во Франции, от безделья на стенку лезли, так тоже нельзя.
– Иди сюда, с нами приляг, отдохни немножко.
Если б я одна была, не решилась бы его вот так, в лёгкую, рядом уложить. Тёпленький детёныш между нами никак не нарушал интимности, а только добавлял. Он стал говорить что-то шёпотом, дежурные инструкции по уходу за Машкой. У меня от этого шёпота мурашки побежали по затылку. Затаив дыхание, осторожно, точно бабочку желая поймать, протянула руку, обняла, поближе к себе его придвинула.
– Тише, Маньку не задави. – Но не убегает, не брыкается. Пять секунд – полёт нормальный. Погладила по плечику, по затылку, по спинке, обнаглела до нужной кондиции, подлезла пальцами под ремень и руку в джинсы запустила, стала гладить там по голой попке. – Наташа, не шали.
– Почему? Давай пошалим немножко.
Он показал глазами на дочку.
– Ничего, она спит.
Дальше я обнаглела до полного безумия и другой рукой расстегнула молнию на его штанах. Парочка умелых (как мне казалось) движений, всегда срабатывающих на Вите, ни к чему не привели – Венечкина плоть не откликнулась. Но я, находясь в состоянии «в омут с головой», только усилила натиск, целовала щёки, глаза и губы, он почти не отвечал, но было уже ощущение, что терять нечего. Эх, сейчас бы мне одну из тех палочек-выручалочек! Пожалела, что не запаслась. Возможности для манёвров несколько ограничивали присутствие Машки и узость дивана, но это же и мои союзники, грех на них пенять. Вдруг его прелестная головастенькая штучка дрогнула и потихоньку стала пробуждаться. Я, конечно, отдавала себе отчёт, что это, скорее всего, не движение его души, а всего лишь механическая реакция на грубое воздействие, но всё равно обрадовалась.
– Наташ, не надо, она сейчас проснётся.
Ну, конечно! Так вот сразу я и сдалась. Нет уж, попался, теперь не отпущу.