И всё-таки, когда схожу с лестницы и уже на нижних ступенях замечаю в дальнем конце огромного полупустого зала, у самого очага, принца… едва сдерживаюсь, чтоб не развернуться и не броситься прочь.
Это совершенно никуда не годиться! Буквально заставляю себя идти к нему.
Я просто кукла на шарнирах. Я ничего не чувствую. Я не должна ни о чём думать.
Вольфред на удивление выглядит почти нормальным. Только тени на лице и черты стали резче, грубее. Цепляет меня пристальным взглядом, едва показываюсь на пороге зала и тянет к себе как за верёвочку всё то время, что пересекаю просторное помещение, в котором в этот час почти никого нет. Серый, снова совершенно простой камзол почти без украшений. Но этот чёрт умудряется в любой одежде выглядеть внушительно. Всему виной плечи, решила я. И осанка. Горбиться он не умеет, судя по всему. Ну а такие плечи не скроешь даже мешком от картошки.
Не говоря ни слова, кивает на место рядом с собой, когда подхожу.
Слуги немедленно суетятся, приносят второй прибор, наполняют кубки. Я не притрагиваюсь к своему. В отличие от принца. Складываю руки на коленях – аппетита нет совершенно, хоть и надо бы, для прикрытия, чего-нибудь пожевать.
- Рада, что ваш лекарь подобрал вам хорошие снадобья от похмелья, - поджимаю губы.
Он смотрит на меня как-то странно, и не отвечает. Может, провалы в памяти, и он не помнит вчерашнюю ночь? Говорят, у пьяниц такое встречается сплошь и рядом.
Сидеть так дальше в сгущающейся морозной тишине, в которой каждая секунда будто затягивает инеем воздух между нами, просто не выносимо. Надо делать то, ради чего пришла.
Прочищаю горло, он немедленно бросает на меня острый, ждущий взгляд. С деланным равнодушием несёт золочёный кубок ко рту, и я на секунду зависаю на губах, которые прижимаются к металлическому краю.
– Я к вам по делу, принц. Собственно, хотела узнать – какое у вас там следующее испытание для невест? Я хочу поскорее приступить.
Вольфред поперхнулся и закашлялся.
Я от души врезала его по спине, прям промеж лопаток. А потом ещё разок – слишком понравилось.
На третий моё запястье перехватили, пришлось не без сожаления разжать кулак.
- Могу я узнать причину такого нетерпения? – чеканит холодно.
Пальцы сжимаются на моём пульсе жёстко, до боли. Кровь стучит медленно, тяжёлыми рывками, и они наверняка отдаются ему прямо в ладонь. Я смотрю ему в глаза и говорю ровным бесцветным тоном:
- Мне кажется, это очевидно. Я прибыла сюда, чтобы стать вашей невестой. Если единственный способ – проходить ваши чёртовы испытания, то я готова.
Чувство такое, будто меня уже возвели на эшафот. Закинули петлю на шею. И только что выбили из-под ног табурет.
Лёд между нами можно рубить на части топором и продавать крестьянам для погребов.
Жёсткие пальцы разжимаются. Принц молча отставляет кубок в сторону. Зовёт помощника, тот выскакивает откуда-то, как чёртик из табакерки.
- Собирай людей. Идём в лес. Моя очередная невеста желает посмотреть на Кладбище Камней.
Кладбище Камней… звучит пугающе мрачно. Сразу оживают все мои страхи. И все воспоминания настырно стучат в виски, режут на части памятью о синих вспышках… о стихающих криках в заснеженном лесу…
Зачем он меня туда ведёт?
Что там может быть за испытание?
Сцепляю побелевшие пальцы в замок на коленях. Самообладание, Эль! Ты сама просила. Ты должна.
Вздрагиваю от неожиданности, когда моего лица касаются горячие пальцы. Принц властно берёт за подбородок и заставляет на себя посмотреть.
- Не вижу на вашем лице особого энтузиазма по этому поводу.
Ледяной взгляд свысока. Что ему до моего лица? Что он пытается на нём прочесть? Почему ему так важно, чтоб я шла на испытание с энтузиазмом?
«…Каждому человеку нужен кто-то, для кого он будет единственным», - проносится в голове шёпот Люсинды.
Ерунда!
Только не этому. Ни за что не поверю, что ему важно, чтоб невеста его любила. Что ему нужно от невест, он уже не раз убедительно продемонстрировал.
«Двенадцать невест до тебя, за два года. Почему он отверг их всех?»
И в этот раз уже не Люсинда. А странный шёпот внутри меня. Но это не может быть мой внутренний голос! Мой внутренний голос должен прекрасно знать, что у чудовища, что смотрит на меня сейчас таким пристальным, ждущим чего-то взглядом, нет и не может быть сердца, чтоб кого-то искать.
Наверное, параметры не подходили. Объемы… или что там этого извращенца интересовало в день моего приезда…
Наверное, слишком быстро надоедали.
Наверное… проваливали какое-то из его очередных изуверских испытаний.
Вот и вся причина.