Подаюсь назад резко, вырываюсь из плена. Вскакиваю, едва не опрокинув стул.
- Оденьтесь потеплее, - мрачно бросает мне в спину принц.
***
Я стою на высоком крыльце дворца Северных стражей и отстранённо наблюдаю за суетой. Слуги бегают туда-сюда, отдаются торопливые приказания старших младшим, кто-то тащит провизию, кто-то – запасную тёплую одежду… Столько хлопот кому-то из-за того, что княжне Элизабет из Лемарена приспичило сегодня пойти на испытание.
С неба валят густые хлопья снега. Я не чувствую холода. На меня нападает совершенно странная апатия.
Скрипят высокие двери позади меня. Даже не оборачиваясь, по властной давящей ауре, тут же понимаю, кто это.
Камердинер принца подбегает резво, склоняется в учтивом поклоне, и я понимаю, что не ошиблась.
- Ваша милость! Снег усиливается! Не прикажете ли перенести прогулку? Или хотя бы отложить?
Тяжелые шаги приминают тонкую плёнку снега, которую уже намело на мрамор справа от меня.
- Только если моя нежная гостья захочет остаться дома.
- Ни за что! – вздёргиваю подбородок. - Вы же хотите насладиться очередным издевательством надо мной. Как я могу лишить вас развлечения?
Вижу только, что камердинер, бросив испуганный взгляд на принца, немедленно ретируется. Даже не хочу представлять, какое у Вольфреда сейчас лицо.
- Вы сами просили об испытании, - рычит наследник Северных стражей.
- Какая разница, сегодня или завтра. Вы ведь всё равно меня туда бы отвели? – передёргиваю плечами. От присутствия Вольфреда позади у меня идёт ледяная дрожь по телу. – Да ещё и с этой оравой свидетелей моего позора.
Почему-то не сомневаюсь, что в очередном испытании меня не ждёт ничего хорошего. Памятуя прошлый опыт.
И вот зря я вспомнила. Потому что предыдущее «испытание» принца, его наглый взгляд на моём теле, его руки в полумраке, сползающее по плечам платье… всё это так живо вдруг встаёт в памяти, что щёки бросает в краску. Приоткрываю губы, из них вырывается облачко пара.
Огонь и лёд.
Жар, от которого плавятся кости, и промерзание до самого сердца.
Мои вечные спутники с этим ненормальным принцем.
Он снова не может оставить меня в покое – разворачивает к себе за плечо. Грубо, вновь не спрашивая, нарушая все мыслимые и немыслимые правила приличий и этикета, не обращая ровно никакого внимания на то, что на нас смотрят. Кто во все глаза, кто украдкой. Я вдруг очень ярко и очень болезненно ощущаю на себе все эти взгляды со всех сторон огромного двора. Я для каждого из них – развлечение, спектакль, зрелище. Очередная невеста принца, какие могут быть сомнения!
Опускаю взгляд.
Вольфред изучает молча моё алеющее лицо… а потом бросает отрывисто своему камердинеру:
- Отставить приготовления. Мы с моей невестой идём вдвоём. Гром, Гроза, ко мне!
На свист принца пара снежных псов оставляет здоровенные полуобглоданные кости, которые они разгрызали мощными клыками где-то в тени стен. И молчаливыми тенями устремляется за нами, когда принц хватает меня за руку и тащит с крыльца.
- Я же сказал одеться теплее. Почему у тебя руки холодные? – снова рычит на меня, как будто я лично перед ним виновата в том, что забыла перчатки.
А я удивлена настолько, что даже не нахожусь с ответом. Просто пялюсь как дура на широкие плечи в тёмно-серой плотной коже, на которых так быстро и так красиво собираются нетающие снежинки. На сплетенные в замысловатую короткую косу серебряные волосы, в которые тут и там вдеты металлические бусины.
И изо всех сил пытаюсь не отставать от широкого, раздражённого шага.
Настырные взгляды осыпаются с меня, не причиняя больше вреда, как звон насекомых где-то там, за стеклом. На принца тоже смотрят – как на сошедшего с ума, мне кажется. Но перечить ожидаемо не решается никто. Не тогда, когда у него такой вид.
Скрип открываемых ворот.
Грохот закрываемых.
И меня тащат как на аркане в сторону синеющей вдали кромки дремучего леса. Прямиком по свежим сугробам, которые на глазах наметает из суровых северных небес нам под ноги. Если и были здесь какие-то проторены пути, сейчас их на глазах сглаживает девственно-чистое поле.
И по этому полю мы создаём новый.
Священная тишина в лесу.
Странном, чужом, северном лесу, который так отличается от Вечного Леса с его уютным зелёным сумраком, густым подлеском, зарослями папоротников, тёплыми мхами.
Этот лес кажется застывшим навеки, поглощённым бесконечной зимой, укутанным белым саваном налипшего на кору снега. Широкие, больше человеческого охвата стволы уходят ввысь в головокружительную высоту. Там, наверху, сплетаются ветвями в молчаливом объятии.