Смотрим друг в друга, глаза в глаза.
Значит, решил проверить выносливость племенной кобылы. Это почему-то задевает так, будто я и вправду участвую в соревновании за сердце принца, а не пытаюсь подобраться поближе, чтобы лишь выполнить приказ. У меня путаются мысли. Я словно заблудилась в двух реальностях сразу, и уже не понимаю, которая из них – моя.
Меня захлёстывают эмоции. Горло сначала сводит, но потом выталкиваю из себя прямо ему в лицо. В его холёную, высокомерную физиономию:
- Значит, тебе нужно проверить, как будущая жена переносит мороз? Чтоб была выносливой, как ломовая лошадь?
Он смеривает меня скептическим взглядом.
- Ну, по части тебя у меня большие сомнения, Эльф. Ты же тонкая, как тростинка! Тебя сломает первый порыв ветра.
Гнев бьёт в голову, ослепляет, срывает последние запоры. Мы совсем одни на краю заледеневшего леса – лишь мы. И бушующий шторм моих настоящих чувств, которые я устала скрывать.
Откидываю капюшон, сдираю с себя шапку – кажется, вместе со шпильками, потому что ветер вцепляется в пряди длинных волос, хлещет ими по лицу. Там, в сумрачной чаще, было тише. Здесь, на краю, стихия снова заявляет о своих правах.
- А так?
Одну за другой непослушными пальцами расстёгиваю крупные серебряные пуговицы на своём зимнем плаще. Тёмно-серая плотная ткань, подбитая драгоценным мехом, богато украшенный вышивкой капюшон. Они позаботились, чтобы княжна Лемарена выглядела привлекательно. Всё это время я носила на себе эти тяжеленные, чужие, пахнущие не мной вещи, будто кандалы.
И вот теперь они летят в сугроб, а я вдыхаю полной грудью лютого северного мороза.
- Теперь достаточно? Проверил, или ещё?
Вольфред стоит напротив меня и продолжает смотреть своим ироничным взглядом. Думает, я разыгрываю перед ним какой-то дешёвый спектакль. Он не понимает, что из меня сейчас рвётся всё отчаяние и вся боль, которую я подавляла столько лет. Он ничего не воспринимает всерьез, этот принц. Только игра. Для него вся жизнь – лишь игра. Жизни людей – фигурки на игровой доске. Я для всех для них всегда была всего лишь фигуркой. Можно смахнуть с доски одним движением пальца.
Пятясь, стаскиваю сапоги, зло дергая, обрываю чулки с подвязок, остаюсь босиком. В глазах принца появляется странное выражение, но он не останавливает меня, как будто решил досмотреть спектакль до конца.
- Ты сумасшедшая? Что ты хочешь мне этим доказать?
Вот только почему ты решил, мой враг, что для меня это тоже игра? Для меня всё серьезней некуда. Так же серьезно, как твоя жизнь на кончике моего клинка. Так же серьезно, как моя жизнь, которая нужна мне только для одного – свершить месть.
Я уже почти не вижу, что вокруг меня.
Мир крутится детской игрушкой-волчком, всё быстрее и быстрее. Я забываю, где верх и где низ, где право и где лево. Меня кружит метелью – и моими воспоминаниями.
Синие, синие вспышки.
И тишина, после затихших криков режущая, будто ножом.
Босые ноги почти не проваливаются в сугроб, когда я делаю шаг назад по тонкому насту. Ветер кидает волосы в лицо. Снег налипает на ресницы. Я больше не могу молчать. Я больше не способна – из меня рвётся крик. Я выкрикиваю ему прямо в лицо:
- Люди для тебя – игрушки?! Ты играешь в них, как жестокий ребёнок? Так вот, даже глупые дети знают, что игрушки ломаются!
Мне кажется, во мне что-то уже сломалось.
И только теперь он хмурится.
- Эль, вернись!
Верхнее платье. Отчаянно рву пуговицы, они отскакивают куда-то в снег. Пальцы слушаются уже плохо, но оно летит туда же. Остаюсь в одной белоснежной нижней рубашке. Ветер студит голые ноги, которые открыты почти до колен. Впивается в спину, в обнажённые руки, которые скрещиваю на груди беззащитно.
- Так достаточно?! Смотри, я прошла твою проверку? Или надо дальше…
Губы трясутся. Я уверена, что это от холода.
Я не плакала с детства. Я давно разучилась плакать.
Он дёргается вперёд, ко мне, протягивает руку. Его потемневшее лицо… лицо из моих кошмаров. Я отступаю ещё. Умру, если он меня коснётся.
- Вот же идиотка… Стоять! Ни шагу дальше, или…
И в этот миг под ногой – пустота.
Я лечу.
В вихре взметнувшегося снега.
Вниз.
Вниз.
Вскинув неловко руки, будто крылья.
Как красиво. Мой последний полёт.
Как хорошо, что теперь всё закончится.
Последнее, что вижу, – страх в глазах принца.
Но его лицо всё дальше.
Никогда не думала, что он способен испытывать страх…
…Белым тяжёлым саваном меня накрывает с головой.