— Клянусь.
В этот миг ладонь магистра обняла мою, над алтарем вспыхнул столб оранжево-белого пламени, охватившего наши сомкнутые ладони, а я с ужасом сообразила, что только что стала клятвопреступницей.
Что над священным храмовым огнем я дала обещание любить того, кого ненавижу и опасаюсь.
— Можешь поцеловать свою жену, Кристиан, — словно сквозь толстый слой ваты ко мне пробился голос жреца.
В следующий миг руки магистра обвились вокруг меня, уверенно и крепко, заставив меня задрожать в смятении. Мой рот тронули настойчивые, теплые, удивительно приятные мужские губы. И, вдохнув упоительный запах, я забыла обо всем на свете, отдавшись этим сводящим с ума прикосновениям.
Глава 14
Вслед за губами, язык магистра бесцеремонно проник в мой рот, обвел его изнутри, заставив меня ахнуть от пронзившего тело странного восторга. И поддавшись его напору, я окончательно отдалась непристойному удовольствию: подняла руки, обняла магистра за шею и бесстыдно к нему прижалась.
Когда Райвэн прекратил наш поцелуй, я даже не сразу нашла силы оттолкнуть его. Только и смогла пропищать что-то про приличия и положенное воспитанным девушкам: «Что вы себе позволяете?».
Не отвечая, магистр убрал руки с моих плеч, оставив мне ощущение холода, и повернулся к жрецу:
— Нам нужно документальное свидетельство о заключении союза.
Затем обратился ко мне:
— Нелайя, тебе нужен такой документ?
Не отойдя от волнительного поцелуя и плохо соображая, я пожала плечами:
— Зачем он мне?
— Например, завтра меня не станет, и ты будешь беззащитна перед своими врагами. А этот документ подтвердит, что ты наследница моего состояния и титула.
— У вас еще и титул есть? — вяло промямлила я. — Ну, если вы так считаете, то нужно…
— Сделай две маго-копии, — повернулся куратор к старику, губы которого подрагивали в лукавой улыбке. — Назови жрецу свое полное имя, и тебе сделают документ. Я скоро вернусь, — открыл портал и исчез в дрожащей морозной арке.
— Годива Нелайя Аурелика Шилана Толивская, — перечислила свои имена жрецу, опустив глаза на пол, почему-то мне не нравилось встречаться с ним взглядом. Все время казалось, что он скрывает какой-то секрет, касающийся меня, но посвящать в который меня никто не собирается.
Пространство снова морозно колыхнулось, и из него вышел мой… уже муж. Как это странно — муж…
Он приблизился и, взяв мою руку, надел на безымянный палец кольцо с крупным голубоватым камнем квадратной формы.
Я невольно залюбовалась сверкающими переливами сотен граней и морозным рисунком на поверхности — очень красивое кольцо. И если зрение меня не подводит очень, очень дорогое. Неужели магистр и правда так состоятелен, что может подарить кольцо-артефакт стоимостью в половину моего замка?
— Мой свадебный подарок, Нелайя. Оно твое, даже если мы расторгнем наш брак.
Я подняла на него глаза:
— Магистр, зачем вы меня целовали? Ведь наш брак — фикция, к чему эти поцелуи? Вы хотели оскорбить меня? — я обвиняюще ткнула пальцем в его грудь.
— Я всего лишь хотел поцеловать свою жену, Нелайя. Надеялся хоть немного тебе понравиться.
— Да как вы можете нравиться магистр! У вас ужасный характер. И вы видели свое лицо? — вскричала я и прикусила язык, мысленно застонав, — какая же я дура. Вечно, сначала говорю, потом думаю. Сейчас магистр оскорбится и не захочет больше помогать мне с магией!
Льдистые глаза стали еще холоднее, изуродованная щека странно дернулась:
— Поверь, никто лучше меня не знает моего уродства. Просто люди не говорят о нем мне в лицо. Только два человека в мире осмеливаются сделать это.
— И кто же эти отчаянные люди? — смущенно спросила я.
Все-таки, я дура, зачем его злю? Конечно, во мне до сих пор кипит обида за его обращение со мной в академии. Но все-таки не стоило так явно дразнить его. Мне еще магию с ним на пару укрощать.
А перед этим идти в Синий лес за алоцветом, а это вам не прогулка на воскресную ярмарку. За цветком можно идти только парой, желательно такой, где оба друг другу доверяют и поддерживают. Иначе алоцвет не покажется. Я это в книгах вычитала, да у феечек осторожно выспросила.
— Кто эти люди? — переспросил магистр. — Моя матушка и ты, Нелайя. Остальные благоразумно держат свое мнение при себе. Хотя знаешь, многим женщинам я действительно нравлюсь, и их не смущают мои шрамы. Догадываешься, почему?
Я насмешливо фыркнула: «Ну да, не смущают! Просто он их начинает целовать так же, как меня только что, вот они и забывают про его уродство».