– Костолом. Вот кто убил барона, – карлик вздел руки в трагическом жесте.
Реплика была встречена недоуменным шепотом.
– Кто такой Костолом? Так дьявола, что ли, кличут, у вас в преисподней? – озадачился майор Зейц.
– Не упоминайте дьявола в моем доме! – чуть не прорыдала тетя Грета на грани истерики.
– Позвольте, Морган, если не ошибаюсь, вы выступали под этим псевдонимом в цирке? – весело спросил аптекарь. – Может, вы нам проясните, кто такой Костолом и почему кукла его упомянула?
Он глянул на доктора и осекся.
Доктор Морган медленно поднялся, и даже в темноте было видно, что он страшно побледнел.
Гул усилился (машина Финеаса заработала на полную мощность), дым сгустился за спиной у Ирис. И тут… через комнату протянулся бледный луч, а потом в тумане проступило длинное лицо с желчно поджатыми губами! Казалось, прищуренные глаза смотрели прямо в душу. Туман переливался, двигался, и лицо корчило жуткие гримасы.
Но через миг оно пропало, лишь отблеск свечей рассеивался в облаке.
– Гвидо! Это Гвидо! – пронзительно вскрикнула тетя Грета и сомлела, обмякнув на стуле.
– Это его призрак! – возликовал Кроули. – Он явился, дабы изобличить убийцу.
«Фантаскоп дал неплохое изображение на дымовой завесе», – с удовольствием отметила Ирис. Как хорошо, что Даниэль нарисовал портрет Гвидо! Вот он и пригодился.
– Сгинь, Гвидо! Ты сам напросился! – вдруг взревел доктор Морган во всю мощь легких бывшего борца. Огляделся по сторонам и торопливо заговорил, объясняя: – Это был несчастный случай! Он первым ударил меня… я схватил эту штуку со стола и… он упал. А дальше… ничего не помню!
– Вы ударили барона пресс-папье и потом не помогли ему? Вы врач. Но даже не пытались привести его в чувство? – заговорил Арман, выступая из теней.
– Я пытался, но было поздно!
– Барон был еще жив, когда вы покинули дом. Вы дважды преступник, доктор Морган.
Публика тихо зарокотала.
– О чем они говорят? Доктор Фальк убил барона Гвидо? – шептали в зале.
– Да быть того не может!
– Но он признался! Вы слышали?
– Эта актриса морочит нам голову. Не думаете ли вы, что мы и правда внимаем призраку? Она шарлатанка!
– У нее Дар! Она спирит!
Доктор Морган молчал и часто дышал, сжимая и разжимая кулаки. Взгляд у него был обезумевший – он словно не понимал, где он и что происходит. Потом вздрогнул всем телом.
– Гвидо ударил меня первым, – глухо повторил он как в бреду. – Слышите вы? Он ударил, я ответил. Как делал всегда. Там, на арене… Чистая победа! Маэстро, туш!
– Да он с ума сошел! – постановила Лара Хунтер. – Не понимает, что несет. Думает, что он в цирке. Нельзя принимать его слова всерьез.
– А стоит! – громко заявила Ирис. Повесила крестовину на спинку стула – карлик уронил руки, упал на зад и вновь превратился в куклу. Плащ Ирис сбросила на пол и шагнула в гущу кресел.
Кто-то щелкнул выключателем, яркий свет залил комнату. Доктор прикрыл лицо ладонью и сжался. Но скоро овладел собой, медленно опустил руку и выпрямился, угрожающе расправив плечи.
– Мда… – протянула Лара Хунтер озадаченно. – Похоже, дух-то не соврал.
– Вы убили моего брата… – медленно произнесла тетя Грета, поднимаясь со стула. – А потом выбрались из окна и спустились по дубу? О боже, Морган… зачем вы это сделали? Как это вышло?
– Гвидо отказывался отдать то, что принадлежало мне, – прорычал доктор. Ирис смотрела на него в изумлении.
Доктор страшно преобразился. Добродушный и рассеянный облик слетел с него, как шелуха.
Теперь Морган походил на разъяренного быка. Он наклонил голову, расправил плечи и развел локти, сжав кулаки. На лбу и шее выступили жилы. Челюсть выдвинулась вперед. Глаза выкатились и налились красным, а взгляд обжигал безумием.
Таким, должно быть, Костолом выходил на арену цирка для схватки, чтобы смять и раздавить противника.
– Гвидо был подлецом и заплатил за свою подлость, – выпалил доктор. – Не смейте меня обвинять!
Под потоком его бешеной ярости ближайшие к доктору зрители отступили от него, путаясь среди стульев. Морган выглядел как хищник, загнанный в угол, и внушал страх.
Но не у всех. Арман не сдвинулся с места. Он продолжал пристально смотреть на обвиняемого, а когда заговорил, его голос звучал ровно.
– Доктор Фальк, вы признаете свою вину?
Тот молчал, лишь тяжело, с присвистом дышал.
– Боюсь, мы будем вынуждены вас задержать и вызвать полицию из Шваленберга, – с оттенком сожаления сказал Арман.