Тем временем Семен Степанович с помощником дошли до нужного этажа и начали искать камеру одаренного итальянца.
– Кто-нибудь! Где я? – продолжал звать Неро.
Мужчины дошли до решетчатой двери его камеры и встали напротив.
– Добрый вечер, – поздоровался по-английски задержанный.
Мужчины ничего не ответили.
– По какой причине меня задержали? Я должен связаться с адвокатом. Где меня держат? – начал сыпать вопросами узник.
Казалось, Семен Степанович не слышал задержанного. Вместо ответов он по-русски разговаривал с помощником.
– Скоро он приедет?
– Обещал быть в течение часа, – ответил помощник.
– И что нам с этим чучелом делать весь этот час прикажете? – размышлял вслух следователь.
– Фарел просил допросить с пристрастием.
Помощник сделал странный интонационный акцент на последнем слове.
– И что я должен у него спрашивать?
– Он сказал, что не важно, главное пожестче. Я так полагаю, его нужно как следует напугать.
– Держат нас за дикарей. По их мнению, мы тут все до сих пор в ушанках ходим и медведей под гармошку танцевать учим. Он думает, у меня тут сертифицированная дыба в подвале имеется. У нас ведь тоже законы есть…
– Он сказал, в случае возникновения проблем все уладит, – перебил помощник.
Некоторое время Семен Степанович молча думал. Помощник нервно топтался рядом, а Неро не оставлял попыток перейти к диалогу. Наконец, потеряв самообладание, итальянец подошел к двери, схватился за прутья решетки и выругался по-итальянски мужчинам в лицо. Это возымело эффект.
– Добрый вечер, – с натянутой улыбкой ответил Семен Степанович и, повернувшись к помощнику, сказал, – Ладно, зови Рассулова и этого… новенького… как же его…
– Черпакова?
– Да, именно. Пусть сделают глубокий массаж ребер и спины итальянскому гостю, изобразив допрос.
– Так он же английского не знает, – запротестовал помощник.
– Он ему и не понадобится.
Помощник кивнул и поспешно удалился.
Вероника вскочила на ноги. Девушку распирали эмоции. Она пошла в комнату и начала переодеваться. Внутри все кипело. Ника хотела помочь молодому человеку, но боялась. Будучи всю жизнь скромной тихоней, Вероника была не приспособлена для открытых конфликтов с властями, а без конфликта Неро было никак не вызволить. Велика вероятность, что Нике придется открыто воспользоваться своими способностями, а это окончательно ее рассекретит.
От этих мыслей девушка замирала перед зеркалом с испуганными глазами и прекращала натягивать джинсы. Новый поток мыслей наполнял сознание Вероники решимостью. "Он попал туда из-за меня… Это я во всем виновата…". И Ника снова начинала одеваться. Уже одевшись, она пошла к выходу из комнаты и уже хотела открыть дверь, как новая волна сомнений остановила ее. Больше всего на свете девушка переживала за свою семью. Однажды ей уже грозило попасть в греческую тюрьму. Тогда мысль о том, что она способна удавить любого, кто пожелает причинить ей вред, успокаивала ее и наполняла решимостью. Но на родине все было сложнее. Насоли она ОБШ, и агенты структуры арестуют родителей и любимых бабушку с дедушкой.
Вероника села перед закрытой дверью на пол и заплакала. "Какая же я трусиха" – горестно думала девушка. Она тяжело вздохнула и пошла к шкафу, на ходу расстёгивая пуговицу штанов.
Ника давно научилась думать и делать обычные действия одновременно со слежением. Несмотря на смятение, она продолжала подслушивать, что творится в отделе. А в здании ОБШ, тем временем, в камеру к Неро вошли двое мужчин необъятных размеров. Вокруг камеры столпились еще работники отдела. Они с любопытством следили за пленником и о чем-то перешептывались. Видимо слух о том, что в подвале томится личность с неординарными способностями, быстро облетела отдел.
– Может, в комнату для допросов его отвезти для убедительности, – предложил один из громил.
– Сразу видно, что ты новенький, может, у вас там видеонаблюдения нигде не было, а у нас камеры везде, кроме подвала, – возразил второй.
Мужчины молча смотрели на итальянца, а тот, поняв, что ничего хорошего от этих амбалов ожидать не приходится, сказал:
– Я так понимаю, просить адвоката бесполезно?
Проигнорировав вопрос пленника, Черпаков и Рассулов снова начали переговариваться по-русски.
– Как, говорили, его зовут?
– Неро вроде, – ответил напарник.
– Имя-то какое чудное, – закатывая рукава на рубашке, проговорил Рассулов.
– Итальянское, – пожав плечами, ответил Черпаков.
– Сейчас мы подправим его итальянское телосложение нашими русскими кулаками.
После этих слов Рассулов посмотрел на итальянца и по-английски спросил: