В рядах слушателей были – Лакри, Шуйские, Пушкина, Строганова, Тургенев и Воронцов. Тот прилепился к Динь, почти обнимая ее, а она не замечая ревнивых взглядов Беса, который сидел в конце класса на своем месте, улыбалась громиле и слушала меня в пол уха. Оставшаяся часть класса занималась своими делами. Кто-то просто сидел за партой, кто-то дремал, в ожидании лекции. Я дошел до пика своего повествования и не сразу заметил, что глаза тиби стали больше, чем я когда- либо видел. Она уставилась куда-то в пол, замерла и мгновение спустя, с громким криком, полным ужаса вывернулась из под руки Воронцова и метнулась к Марку!
- Ин!!!!! – в ее голосе была паника, настоящая, ужасная, предобморочная.
Надо было видеть лицо парня, когда он, услышав ее крик, взметнулся со стула, в прыжке доставая что-то из кармана. Он, буквально, ломанулся к ней. Перехватил на середине класса, крепко обнял одной рукой, прикрыл ее корпусом и выставил вперед кулак. На пальцах блестел кастет.
Динь прижималась к нему, дрожа. Она вцепилась в лацкан его школьного пиджака так, что костяшки ее изящных пальчиков побелели. Ткнулась носом куда-то в подмышку.
Очешуели все. И я, видавший побольше, чем старшеклассники, тоже впал в ступор.
И вот, среди этой оглушающей тишины, полной любопытства и напряжения, гордо и независимо по полу нашей аудитории полз паук. Простой такой на вид. Обычный. Черненький. Я заметил его только потому, что видел, как Динь смотрела в пол. Мои ученики заозирались, а я указал пальцем на это…э…чудовище. Итак, мы дружной компанией с одной стороны класса смотрим на пол, Бес в обнимку с Динь в полной боевой готовности посередине, паук, медленно, но верно, приближался к своей жертве.
Вроде, можно не продолжать… Полагаю, через минуту мы бы все дружно смеялись, вспомнив об опасной арахнофобии тиби. Но, это был еще не финал!
Бес проследил наши взгляды. Сразу понял, что случилось. Совершенно спокойно, будто не он сейчас готов был убить все и вся, взял Динь за плечи, преодолевая нешуточное сопротивление испуганной барышни, отцепил ее от своего пиджака. Не торопясь снял кастет с руки. Сунул его в карман и пошел на паука. Они встретились, и паук погиб где-то в районе подметки дорогущей марковой кроссовки.
Думаете, занавес? Не-а.
Бес развернулся и направился к Динь. Разведя руки в стороны, тихо так спросил.
- Все?
Представьте, каково было наше удивление, когда Динь шарахнулась от него.
- Что? – Ин не понял и продолжал двигаться к ней.
- Не подходи ко мне! - в ее голосе снова звенела паника.
- Что опять? – парень настороженно приглядывался к малышке.
- Он у тебя на подошве, - испуганно пролепетала она.
Бес удивил всех нас. Он спокойно снял с себя кроссовку, подошел к окну, открыл его и выкинул страшную для Динь обувь на улицу. Потом снова повернулся к ней. Посмотрел. Прикинул что-то. Затем, снял вторую кроссовку, видимо, на всякий случай, и выкинул его туда же.
- Теперь все?
- Да, - она прошептала так тихо, что мы скорее поняли, чем услышали, - Спасибо, Ин.
В голосе горячая благодарность. В глазах звездочки. А по лицу пламя румянца. Я знал, что красота тиби сокрушительна. Но, я и думать не думал, что женщина может быть настолько прекрасной. Такой, какой была сейчас рыжая Динь. Остается только посочувствовать Бесу. Могу лишь догадываться, как тяжело ему на нее смотреть.
Вот теперь финал.
Очнувшись, мы дружно заржали. В голос, громко и надолго. Смеялись до тех пор, пока Динь не покрылась яркой краской стыда, а Бес не наградил всех нас одновременно ужасающим взглядом. Как обычно, когда Бес изволил гневаться, смешки прекратились. И все сразу заторопились по своим делам.
Интересно, все заметили, что она, стоя в компании дюжего Вороны, нехилого Тургенева и собственного классного руководителя, взрослого мужчины, побежала к Ину искать зашиты?
В этот момент прозвенел звонок, все расселись по своим местам, и я приступил к осуществлению своего купидонского плана.
- Ну-с, господа даны, прежде чем начать урок, я должен высказаться, - заявка получилась интригующей, но почти все поняли, что разговор будет о пауке, - Сейчас мы наблюдали проявление арахнофобии, так сказать, в первых рядах. Сеньорита Динь ни капли не солгала, когда говорила о своих страхах перед этими насекомыми. Я, как ответственное за всех вас лицо, не могу допустить, чтобы наша обожаемая тиби подвергалась опасности и нервничала из за предполагаемого, повторяю, предполагаемого повторного появления восьминогого мохнатика.