-Госпожа вас ожидает, - сухо бросила служанка, с подозрением глядя на раскрытые ставни. - Вы открывали окно?
-Открывала, - сказала Виктория и подумала, что будет лучше не рассказывать столь суетливой женщине о нарушении её порядков. Кто знает, вдруг в этом городе ещё сильны суеверия? - Но только с утра, когда уже проснулась.
Служанка фыркнула, недовольно покачала головой и принялась менять постельное белье.
Завтрак оказался на редкость вкусным. Виктория не припомнит, чтобы когда-либо ела настолько хорошую яичницу-болтунью. Хозяин, каким бы мужланом не показался, неплохо готовил. А вот чай мог быть и не таким крепким. Горький, неприятный, аж челюсть сводит. Ещё и без сахара, к тому же.
-Здесь, в горах, просто удивительный воздух, - восхищалась тетушка Лизи, озаряя мистера Лашери лучезарной улыбкой. Со вчерашнего дня хозяин гостиницы заметно повеселел и уже не хмурился при виде гостей. - Я словно снова оказалась в сосновом санатории! Мой первый муж бывал там каждый год. Горный воздух был полезен для его болезни.
Виктория прокашлялась, намекая тетушке, что разговоры о болезнях не к столу. Та кокетливо засмеялась и прикрыла губы пальцами.
-А как тебе спалось, моя дорогая? Что-то ты бледна сегодня. Как ты себя чувствуешь?
-Признаться, ночь была беспокойной, - Виктория сделала последний глоточек ужасного чая, скривилась и отодвинула чашку. - То жарко было, то холодно. Снились кошмары.
-Вот как, - расстроилась Лизи. - Верно, это от усталости. Бедняжка, мы столько вынесли в последнее время. Дорога так сильно выматывает.
На минуту тетушка погрузилась в свои мысли. Непривычно было видеть её сияющее молодостью и силой лицо задумчивым. Хмурый вид был ей не к лицу. Девушка успела поблагодарить хозяина за завтрак, хотела было оставить на столе несколько монет, когда тетушка схватила её за руку и просияла.
-Может, нам стоит остаться здесь на пару недель?
Виктория остолбенела от изумления. Замер и хозяин, только от неожиданно нахлынувшей радости. Богатые постояльцы, да ещё и на несколько недель! Счастье-то какое для этих глухих краёв.
-Т-тетушка, вы серьезно? - Осеклась девушка, с ужасом представляя, как день за днем будет портить платье за платьем. - А как же наш поезд? Как же Италия? Вы же так хотели туда поехать.
-Хотела, - нехотя призналась Лизи. - Я и сейчас хочу. Просто... не могу понять, что со мной случилось. Ночью я так долго не спала, предаваясь воспоминаниям. Мы с Артуром обвенчались очень рано. Были так юны, так влюблены. Здешний воздух напомнил мне о нём. К тому же, - она тряхнула белокурой головой, отбрасывая тоскливые мысли, - тебе не помешает немного отдохнуть.
-Да, но не здесь же, - зашептала девушка. - Что мы будем здесь делать, кроме как гулять по грязи? А если начнутся дожди и дорогу размоет?
Встретив привычное сопротивление, тетушка терпеливо выслушала все доводы девушки. Виктория не хотела оставаться. И дело не только в грязи и провинциальности местных жителей. Что-то в этом городе было не так. В воздухе витало напряжение, ощутимое почти физически. Тетушка привыкла видеть всё в светлых красках и везде находить положительное. Виктория же была более чуткой натурой. Она понимала, когда пора уходить из гостей, тонко улавливая настроение хозяев. Чувствовала, если ей были не рады, или, напротив, были очарованы, влюблены, заинтересованы. Здесь, в Милаше, девушка чувствовала себя лишней. Не чужестранкой, а именно чужой. И даже радость хозяина гостиницы была несколько напускной. Будто он и рад их оставить, но боится.
Однако тетушка уже всё решила. Ничто не было сильнее в ней, чем упрямство. Чувство ностальгии, вызванное местным воздухом, стало решающим. К счастью Виктории, Лизи согласилась всего на неделю отдыха в Милаше. Затем - снова в путь.
-Зря ты так переживаешь, дорогая, - убеждала Лизи племянницу, вернувшись в комнаты. - Господин Лашери показался мне очень приятным человеком.
-Вам каждый встречный кажется приятным, - пробурчала Виктория, застегивая высокие сапоги.
Решено было немного прогуляться. Роскошные платья были не самым подходящим нарядом, и дамы отдали предпочтение костюмам для верховой езды. Лизи носила ярко-синий, с изящной серебристой вышивкой и твердыми наплечниками. Виктория же решила надеть простую белую рубашку на корсет и кожаную жилетку. Её по-прежнему бросало в жар.