- Бред чистой воды, - пробормотал вслух парень и попробовал сам себе влепить пощечину, чтобы встряхнуться и вернуться в реальность.
Рука была тут же перехвачена и голос из далекого прошлого укоризненно протянул:
- Ой, мышоночек, ну зачем так? Не веришь в свое счастье? Давай по-другому.
Спустя миг рот Альфреда накрыли чужие губы, что были одновременно и ледяными, и горячими. Тело сковало от ужаса и шока. Внятных мыслей не осталось ни одной. Панический визг застрял где-то в недрах тела, так и не вырвавшись наружу. Тем временем, чужой язык властно проник в рот юноши, задавая темп и лишая последних крох адекватной оценки действительности. Теряясь в этом непонятном бреду и плавая в тягучей патоке зарождающегося желания, парень пришел в себя лишь тогда, когда нижнюю губу царапнуло что-то острое и рот наполнился привкусом крови. Не замечавшаяся ранее хватка поперек туловища стала стальной и практически удушающей. Мозг, наконец, среагировал на опасность, включая инстинкты выживания и готовясь дать стрекача.
Вмиг сбрасывая с себя паутину непонятного морока и как никогда ясно понимая, что глюками тут и не пахнет, Ал попытался вскочить, квадратными глазами взирая прямо перед собой. И было – на кого. В полушаге от него сидел тот, кого там сидеть никак не могло. Та напасть, что являлась ему во сне все последние годы - сейчас материализовалась, будто из воздуха. Герберт фон Кролок ничуть не изменился, разве что, выглядел чуточку обиженным и слегка принюхивался к чему-то…
- ТЫ! – рявкнул на весь лес Альфред, подняв своим окриком с ближайшего дерева стайку летучих мышей, что закружили вокруг них на манер назойливых мух.
- Брысь, брысь, - возмущенно замахал на них руками вполне себе настоящий вампир, а никак не плод воображения Ала. – Ну не надо так кричать, мышоночек, смотри, что наделал.
- Ты-ы-ы, - зашипел громким свистящим шепотом на него юноша, все еще не до конца осознав весь масштаб трагедии. – Ты укусил меня за губу!
Блондин слегка пожал плечами, явно ничуть не раскаиваясь и не понимая, в чем его обвиняют:
- Ну я ж немножечко совсем. Так вкуснее ведь. Тебе не понравилось? Ой, Альфред, давай тогда еще попробуем? Я больше кусаться не буду, честно. Ну, почти честно. А ты чего так долго шел? Я уж заждался. Думал, папенькин дар внушения по наследству не передался…
Тут громко ухнул филин, заставив Альфреда дернуться и больно наколоть ладонь о какую-то валяющуюся на лесном ковре ерунду. Это еще более убедило юношу в реальности происходящего. Сердце пропустило удар и заколотилось о ребра, как сумасшедшее. Глаза вампира напротив блеснули и он даже чуть было не облизнулся, как показалось юноше. Этого быть не могло. Никак не могло. Но, очевидно, что было. Получалось, что выйдя однажды из дома в состоянии алкогольного опьянения и намереваясь собрать немного нужных травок там и сям… Получалось, что Альфреду каким-то чудом удалось преодолеть достаточно большое расстояние и не быть съеденным лесными хищниками. Получалось, что вспышки в сознании, когда он ел какие-то коренья и съедобные листочки - вовсе не были сном, и прогнозы Сары оправдались. Получалось – все это время ноги сами вели Альфреда в сторону одного очень знакомого замка. Вели, чтобы прекратить эти мучения…
========== Глава 3. ==========
Вкус собственной крови на языке привел парня в чувство, четко разграничивая реальность и странные возмутительные видения. И вот, пожалуйста…
Пять лет непонятной тоски и нездоровой тяги к прошлому. Пять лет раздражающих и неуместных фантазий. Пять лет упорного избегания в принятии единственно-возможного решения… Пять лет - и Герберт фон Кролок собственной персоной сидит напротив и смущенно теребит воротник своей туники, будто это не он только что набросился с поцелуями и прокусил Альфреду губу. Мнется так, будто вообще не имеет к этому никакого отношения. Играет же, как пить дать. Настойчивость и прилипчивость данного субъекта забыть сложно. Пять лет сопротивления, а итог один. Встреча, которая в любом случае состоялась бы. Рано или поздно. Хотя бы ради того, чтобы расставить все точки над «і». Или погибнуть, будучи укушенным вампиром.
Продолжая скорую логическую цепочку, мозг юноши наконец-то добрался до «основного», что инстинкт самосохранения, находясь в тихом шоке, пытался скрыть и затолкать вглубь сознания. Поцелуй.
Нервно задергался глаз и разом окатило запоздалым холодным потом. И тут включилось «позднее зажигание», заголосив внутри черепной коробки на манер истеричной кликуши:
«О нет… о нет… о нет… о нет!!! Меня только что поцеловал МУЖИК! Вампир, мать его так! Можно сказать, едва не сожрал. О, Мерлин! Но, почему не было страха? Ни капли страха совсем. Лишь какое-то садистское удовлетворение и насмешка над самим собой. Ебанько ты, товарищ двинутый артефактор! Ну что, Ал? Быть отлюбленным монстром перед собственной кончиной? Что может быть шикарнее? Изврат в чистом виде».
Поднимаясь на трясущиеся ноги и дезориентированный происходящим, Альфред зло выплюнул в пространство, намереваясь за грубостью скрыть ощущение собственной беспомощности:
- Живой значит?
Герберт на это оскорбился сильно. Искренняя обида в полной мере расцвела на утонченном породистом лице:
- Фи, как некультурно, мышонок. Откровенно говоря – нет. И тебе это прекрасно известно. А вот напоминать о таком - верх бестактности с твоей стороны. Лучше бы сказал, как скучал и мечтал обо мне, и все такое, а? Ну, как тебе идея? Давай поговорим о нас…
- Каких, к черту, нас? - рявкнул, забывшись, Ал.
В кустах что-то подозрительно зашуршало. Нервно оглянувшись, парень снизил тон.
– Каких еще нас?! Как ты тут оказался и нашел меня? И с чего ты взял… Погоди-ка…
Альфред вдруг подозрительно прищурился, силясь поймать за хвост какую-то подсказку, что вертелась в голове:
- Что за «дар» ты говорил? Какой еще «дар»? Отвечай!
Стресс от произошедшего привел к тому, что Альфред даже не думал, на кого кричит и чего это ему может стоить. Состояние аффекта было налицо.
Блондин надулся, как мышь на крупу, но, все же, нехотя протянул:
- Ну как же… Я звал тебя… Звал и звал. Сначала во снах, а потом - и так. А ты не шел. Я скучал. А ты меня забыл. А я хороший. Бываю иногда. Ну раз в сто лет, может. Но ведь все-равно обаятельный, правда? А ты не шел все-равно. А сам я не мог, отец запретил. Договор и все такое. У нас есть честь аристократов, между прочим. Ну, а усиливать ментальный контакт я учился… и вот… ты тут…
- Так значит это ты! – Альфред, по мере бормотания вампира, наконец, разобрался в чем дело, и от возмущения позабыл о всякой там осторожности и шумах. Он даже будто стал выше ростом, рассвирепев и надвигаясь на все еще сидящего блондина. – Значит, это ТЫ пудрил мне мозги и развалил брак! Значит, это из-за ТЕБЯ я стал бухать и чуть не свихнулся! Значит, ТВОЕЙ волей я превращаюсь в мерзкого извращенца и параноика?!
Дело оборачивалось как-то не так, как планировал Герберт, когда радостно скакал вслед за знакомой ментальной нитью, натяжение и вибрацию которой почувствовал по мере удаления Альфреда от своего села.
- Ай, веточка колючая под руку попалась. Не совсем, мышонок. Ой, какой страшный. Даже львенок, я бы сказал. Ну все-все. Я просто чуть-чуть помог. А так – ты сам. Забыл бы меня - и не получилось бы ничего. А так – ты думал. Думал же обо мне и поцелуйчиках, правда? Поэтому сработало…
- ТЬФУ НА ТЕБЯ! – заорал во всю глотку парень, забив на то, что существо напротив него много крат сильнее и может свернуть ему шею буквально двумя пальцами. – ТЫ…!!!
- Ой, не кричи. Ну, не кричи. Не надо тревожить ночной лес, пошли лучше в замок. Папеньки дома нет, так что ты сможешь покричать и по другому поводу. Ну, если захочешь. Я хороший любовник, ты не думай…