Но тут леди Элисон повела себя очень странно. Здоровой рукой она ухватилась за ворот котты Филиппы и приблизила ее лицо к своему. Я не мог понять смысла их разговора, но я слышал, о чем они говорили, и в конце концов понял каждое слово.
– Я должна сделать это, Филиппа, – решительно сказала леди Элисон.
– Это я навлекла на тебя беду, – прошептала Филиппа.
– Не смей извиняться! – Леди Элисон явно не ожидала, что ее слова прозвучат так громко. Она встревожено взглянула на сэра Уолтера, который изо всех сил напрягал слух, чтобы услышать, о чем идет разговор, и понизила голос. – Не ты, а он. Я никогда не позволяла ни одному мужчине запугать меня и впредь не позволю. Я поклялась защитить тебя и сдержу слово. Я поеду в Ланкастер. Я найму к себе на службу легендарного Сэра Дэвида Рэдклиффа.
2
– Это вы легендарный сэр Дэвид Рэдклифф?
Звучный женский голос прорвался в его затуманенное сознание, и носок туфли пнул его в спину. Дэвид осторожно приоткрыл глаза. Перед его взором закружились высокие желтые деревья. Он моргнул, и деревья преобразились в разбросанную по полу солому.
Со стоном он стал припоминать. Харчевня Сибил. Утро, проведенное за пенящейся кружкой, а затем блаженное пьяное забытье.
Он снова закрыл глаза. Ему не хотелось возвращаться к действительности.
– Я повторяю: вы легендарный сэр Дэвид Рэдклифф?
В голосе женщины звучало презрение.
– Да живы вы или нет?
Вопрос сопровождался новым тычком под ребра. Неожиданно для самого себя он извернулся и схватил пнувшую его ступню.
– Я пока еще жив. А вот вам придется плохо, если вы не перестанете лягаться.
Возвышавшаяся над ним стройная женщина в белом не взвизгнула, не замахала руками, не задохнулась от испуга. Она только оперлась всей тяжестью на свободную ногу, чтобы сохранить равновесие, и жестом остановила двух здоровенных мужчин, кинувшихся от двери к ней на помощь. Бормоча угрозы и бросая на него гневные взгляды, эти двое снова заняли свою сторожевую позицию у дверей, а женщина терпеливо повторила:
– Вы сэр Дэвид Рэдклифф?
Видно, хватка у него уже стала не та. Женщина даже не испугалась. Отпустив ее ступню, он принялся тереть себе лоб. Голова у него раскалывалась, ныл, казалось, каждый волосок.
– Если я скажу да, вы отстанете?
– Вы сэр Дэвид Рэдклифф, личный телохранитель короля? – неумолимо настаивала она.
Внезапный приступ ярости налетел на него как ураган. Вскочив на ноги, он заорал ей в самое лицо:
– Уже нет!
Не дрогнув, она смерила его холодным, как зимний туман, взглядом.
– Вы уже больше не сэр Дэвид или не телохранитель короля?
Со стоном потянув себя за упавшую на лоб прядь всклокоченных волос, он отшатнулся и рухнул на скамью. Эта женщина сведет его с ума.
– Больше не телохранитель.
– Но ведь вы легендарный наемник, спасший нашего государя. Когда французы стащили его с лошади, вы схватились с дюжиной рыцарей, пока король снова не оказался в седле и не скрылся.
– С пятнадцатью.
– Что?
– С пятнадцатью рыцарями. – Медленно, с болью в каждом мускуле, он откинулся назади оперся спиной о стол. Избегая лишних движений, Дэвид поднял руки и положил на стол локти. Вытянув ноги, он уперся пятками в грязную солому на полу и принялся разглядывать свою мучительницу.
Высокая. Он готов был побиться об заклад, что, даже не становясь на цыпочки, она могла бы созерцать редеющую королевскую макушку. Изнеженная. Солнце едва ли когда-нибудь касалось своими лучами ее белоснежной кожи, а ее тонкие пальцы явно не утруждали себя работой. И богатая. Белое бархатное платье любовно облегало ее формы, а отделка из белого меха у ворота и длинных узких рукавов стоила, наверно, дороже, чем вся его усадьба.
Дэвид вновь ощутил горечь поражения. Все, для чего он трудился, обратилось в прах, и теперь впереди его ждали только беды. Его дочь будет страдать. Его люди будут голодать. И ему не спасти их. Легендарный наемник Дэвид Рэдклифф утратил свое могущество.
Опустив голову, он смотрел себе под ноги. Дыхание болезненно стеснилось в его груди, и к глазам подступили ребяческие слезы.
– Если вы сэр Дэвид, у меня есть к вам предложение, – серьезно сказала леди.
Неужто она никогда не отвяжется?
– Я и впрямь сэр Дэвид, – признал он.
– Очень хорошо. – Знаком подозвав эту неряху Сибил, она приказала ей принести две кружки пива и села на скамью за другим столом.
– Мне нужен наемник.
– Зачем?
– Мне подойдет только самый лучший. – Леди взяла кружку, всматриваясь в ее темную глубину.
– Каковы будут мои обязанности? – Он потянулся за кружкой, но Сибил отдернула руку.
– Не получишь больше, пока не расплатишься за прежнее, – сказала она.
– Не стану платить, пока не дашь мне еще.
– Чего тебе еще надо? – ухмыльнулась Сибил.
Глядя в ее безобразное лицо, притворно усмехнулся и он:
– А иначе я больше у тебя не пью.
Воины, сторожившие у дверей, захохотали. Сибил побагровела от ярости. Со змеиным проворством она выплеснула содержимое кружки ему в лицо и обратилась в бегство.
Утираясь, Дэвид смотрел ей вслед. Она поняла, что зашла слишком далеко. Женщины, даже самостоятельные содержательницы собственных кабаков, не смели так дерзко обходиться с владетельным бароном. Он поднялся и двинулся за ней.
– Мой добрый господин, простите меня, – заголосила она, когда он схватил ее за руку. – Это все мой зловредный нрав. Прошу вас, сэр, не обижайте меня. Я всего лишь бедная одинокая женщина, и у меня ребеночек.
Он заколебался. Почувствовав, что задела чувствительную струнку, она добавила:
– Маленькая девочка.
Преисполненный отвращения к самому себе, он отпустил ее руку. От ее нытья у него закололо в сердце.
– Принеси мне пива, да поживее.
– Слушаю, сэр, – она присела. – Сию минуту, сэр.
Он повернулся, но не сделал еще и двух шагов, как услышал ее бормотание:
– Кишка у тебя тонка.
Он стремительно обернулся, но не успел еще схватить ее за плечи, как незнакомка, потянув Сибил за волосы, вынудила ее опуститься на колени.
– Придется тебе научиться почитать господ, а не то познакомишься с плетью.
– Я не знала, что он угоден вам, – проскулила Сибил.
Дэвиду хотелось огреть ее как следует за такую дерзость, но леди спокойно отвечала:
– Он угоден королю, и этого достаточно, чтобы такие, как ты, уважали его.
Сибил открыла было рот, чтобы возразить, но что-то в лице леди остановило ее, так что вместо этого она отвесила ей земной поклон. Когда она поднялась, лицо ее было в грязи.
– Слушаюсь, миледи. Как прикажете, миледи. Только несправедливо, чтобы ничтожный пьяница-наемник отнимал кусок хлеба у ребенка бедной вдовы.
– У меня найдется золото на уплату, – холодно сказала леди.
Кабатчица и наемник уставились на нее.
– Золото, – леди позвенела кошельком у пояса. – Я плачу за него. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Это пойдет в счет вашего жалованья.
Ничто не могло так подействовать на Дэвида, как звон золота. Подействовало это и на кабатчицу, так что она поспешила к очагу, где на огне в горшке что-то кипело.
– Если мы не покончим с нашим делом быстро, – предупредил Дэвид, – она предложит нам своей похлебки, от чего избави нас, Господи. – Снова взглянув на леди, он заметил, что тяжелый подбородок портил почти что безупречный овал ее лица. Она отнюдь не была хрупким созданием, каким показалась ему сначала. Почему она разыскивала его одна, подумалось ему, без помощи супруга или родни? Подозрительный по натуре, Дэвид решил, что леди хотела использовать его для сведения семейных счетов.
– Что вам нужно от меня? – спросил он напрямик.
– Защита.
– Защита чего? Ваших земель? Вашего замка?
– Меня самой.
Разозлившись при мысли, что золото ускользает от него, он сказал:
– Я не стану встревать между вами и вашим мужем.