Сытный обед и горячий чай согрели меня изнутри, мощные обогреватели наполнили теплом каменную каморку. Впервые за день захотелось снять пальто, но плечи и спина, оголённые смелым летним декольте, тут же покрылись гусиной кожей. От прохлады в воздухе или от взгляда Фалько, которой следил за моими движениями без видимого интереса, но не отводя глаз?
В легкомысленном платье из бело-жёлтого поплина я казалась себе тропической птицей, залетевшей по ошибке в суровый край скал и снегов. А в небесах кружил ястреб, выжидая момента, чтобы ринуться с высоты и разбросать вокруг яркие перья…
Глупости! Фалько доказал, что не воспользуется моим зависимым положением. Или, как ястреб в вышине, просто ждал случая?
Вместе мы отнесли посуду на кухню, сложили в медный таз, и я честно вызвалась всё перемыть. Пять лет не пачкала рук, но старая жизнь кончилась, саквояж с деньгами остался в лапах жандарма, и надо было учиться обслуживать себя, а возможно и других.
Фалько отстранил меня, сунул в руки тряпичный свёрток, подвёл к дверце, которую я принимала за вход в кладовую.
— Вода уже нагрелась. Женской одежды у меня нет, но эта должна подойти. Свою постирай, на ночь вывесишь снаружи, к утру высохнет.
За дверцей скрывался маленький бассейн. Вода лилась в неглубокую каменную чашу из медного крана, сток закрывала каучуковая пробка. На краю дожидались мыло «Кокетка» с запахом фиалки, свежая мочалка, розовый шампунь для волос, расчёска и махровое полотенце. Должно быть, Фалько приготовил всё это, пока я дремала на лежаке. Как мило. Я подозревала его в дурных намерениях, а он заботился обо мне.
Интересно, сколько сейчас времени?
Выходя утром из дома семьи Виникайо, я забыла надеть часы. Изящная золотая вещица фирмы «Рич Бланн» достались жандармам вместе со всем багажом. О потере я почти не жалела. Добрые жители Тамоны, летний зной, жандармский мобиль, всё это осталось в другой реальности, из которой меня, как принцессу Фредерику, унёс сказочный Сокол.
Как хорошо было окунуться в тёплую, словно парное молоко, воду, расслабить мышцы, растереть по телу душистую пену, смыть с себя пот и грязь долгого трудного дня. Если бы так же легко удалось смыть страх перед будущим...
Фалько подобрал для меня мужскую рубашку из белого хлопка, синий свитер до колен и длинный серый плащ. Всё чистое, свежее, на вид не ношеное. Вместо тонких чулок — клетчатые носки до середины икры. С летними женскими туфлями носки смотрелись крайне забавно, пятки топорщились где-то на уровне щиколоток.
На стене висел рукомойник, рядом зеркало, над ним тусклая лампочка. Постиранную одежду я сложила в таз, не спеша привела себя в порядок, оделась. Хотела ограничиться рубашкой и свитером, но представила, как появлюсь перед Фалько без нижнего белья, прикрыв бедра лишь коротким подолом, и решительно надела плащ. Закатала рукава, обернулась широкими полами, стянула на талии пояс и почувствовала себя уверенней — плащ закрывал ноги почти до туфель. Жарковато, конечно, зато прилично.
Немного стесняясь своего наряда, я покинула купальню.
Кухня была прибрана, комната — пуста. Не слышалось ни звука.
Руки задрожали. Не мог же он бросить меня одну на вершине мира, откуда нет пути назад, к людям? Снова ожили страхи. Вдруг Фалько привёл меня сюда для кого-то другого, этот кто-то сейчас появится, и на горе с отвесными склонами я буду целиком в его власти…
Тривечные! Надо же, как расшатались нервы. Надо проветриться. Я толкнула входную дверь, подняла воротник плаща, чтобы прикрыть влажные волосы, и вышла в ночь.
По небосклону разливалась индиговая тьма. Над горами висели две луны — Красная, почти полная, и Синяя, молодая. Снежные шапки гор мерцали перламутром, ночной воздух холодил затылок, пахли мёдом ночные цветы.
Время от времени слышалось негромкое потрескивание. Я читала, что такой звук могут производить скалы, остывая после жаркого дня. От камней и кустов под ноги ложились чёрные тени, под подошвами хрустело каменное крошево.
Неподалёку опять раздался треск. Нет, это не скалы. Страшно не было — если только самую чуточку. Прислушиваясь к коротким щелчкам, я двинулась в обход каменного жилища.