Мне доводилось целоваться и раньше, чего уж. Но те поцелуи ничто по сравнению с этим. Здесь была связь, которую я никогда раньше не чувствовал, что-то, что делало поцелуй чем-то большим, чем просто прикосновение губ к губам. Это было молчаливое общение, уровень связи, выходящий за рамки слов. Этим поцелуем я попытался рассказать ей все, что чувствовал с тех пор, как узнал, что она Prince Z. Я пытался показать ей, что она стала значить для меня и какой я ее вижу.
Очевидно, последние шесть недель я терпел неудачу: я привлек ее внимание, но не смог заставить ее увидеть, что мне нравится то, что я вижу перед собой. Что я хотел знать о ней больше.
Я пытался сказать все это поцелуем, но в конце концов я просто целовал ее со всем, что чувствовал, и надеялся, что она тоже это почувствовала.
Когда я наконец отстранился, ее глаза были закрыты, а губы были розовыми и опухшими. Щеки ее покраснели, и длинные бледные ресницы упали на веснушчатые щеки.
Она была потрясающей.
Я протянул руку, чтобы обхватить ее челюсть и погладить щеку, потому что мне нужно было почувствовать ее кожу. Когда ее глаза открылись, ее взгляд был стеклянным и ошеломленным. Я усмехнулся при виде этого.
— Зачем ты это сделал? — спросила она хриплым и сладким голосом.
Я подавил стон. Она серьезно еще не поняла? Я наклонился вперед и прижался своим лбом к ее лбу, желая, чтобы она увидела, что я чувствую:
— Потому что хотел.
Да. Правда такая простая. Еще немного, и мне придется объяснять ей, как я вообще влюбился в нее. Сейчас, похоже, просто не время признавать, что я знал, что она Prince Z, или рассказывать ей о том, что я DataG.
Конечно, в конце концов мне придется ей рассказать. Я знал это. Но я как бы надеялся, что, может быть, сначала мне удастся заставить ее полюбить меня или, по крайней мере, больше мне доверять.
И да, я видел иронию в том, что хранил секрет, пока не заслужил ее доверие. Но если бы я сказал ей об этом слишком рано, я мог бы потерять ее как в реальной жизни, так и в качестве друга в Интернете. Я не был уверен, что могу так рисковать.
Видите? Я не лгал о том, что я эгоистичен.
— Я думала, ты сказал, что это не свидание. — Выражение ее лица все еще оставалось очаровательно растерянным.
— Я сказал, что эта прогулка будет тем, что ты захочешь, — уточнил я. — Ты никогда не спрашивала меня, чего я хочу.
Она моргнула.
— А что ты хотел? Чем должна была стать эта «прогулка»?
Я тихо рассмеялся над тем, как она использовала воздушные кавычки, когда говорила «прогулка», невероятно удивленный ее скептическим тоном. Возможно ли, что эта девушка до сих пор этого не поняла? Я быстро протрезвел, изучая ее, и понимая, наконец, что дело не в том, что она не понимала, а в том, что она не могла в это поверить.
Это разозлило меня за нее. Кто заставил ее чувствовать себя так? Через что она прошла, что ей так не хватает уверенности?
— Что я хочу, чтобы это было? — Я погладил ее по щеке большим пальцем. — Я хочу, чтобы это было свидание.
Я не дал ей возможности протестовать или даже подвергнуть сомнению то, что я сказал. Обнял ее за талию и крепко прижал к себе.
— А еще лучше, я бы хотел пригласить тебя на настоящее свидание. По-всем-правилам свидание.
Выражение ее лица говорило о том, что я говорю на суахили.
— По-всем-правилам свидание, — медленно повторила она. — Что это вообще значит?
Я встретил ее взгляд и выдержал его, мне нужно было, чтобы она увидела, насколько я серьезен.
— Это значит, что я хочу пригласить тебя и провести с тобой вечер, в котором не будет абсолютно никаких сомнений в том, что мы делаем.
Ее брови сошлись в замешательстве. Честно говоря, до такой умной девушки что-то долго доходило очевидное.
— И что именно мы собираемся делать?
Я со смехом откинул голову назад, прежде чем снова встретиться с ней взглядом.
— Встречаться, Сьюзи Кью. Мы собираемся встречаться.
— Ой.
Выражение ее лица было трудно прочитать. Она не выглядела особенно счастливой от этого предложения. Но опять же, она ответила на мой поцелуй с большей страстью, чем я когда-либо испытывал. Это не могло ничего не значить, верно?
— Что ты думаешь? — Я решил воспользоваться этой нехарактерной ей ошеломленной реакцией. — Как насчет следующей субботы?
— В следующую субботу Хэллоуин.
Я подавил усмешку. Это не было отказом.
— И… это будет проблемой для тебя?
Она пошевелилась, ее глаза метнулись вниз, а затем снова вверх. Я практически мог видеть, как ее разум снова включился в работу.