Удивлённая, я подняла на него глаза. Рик как-то грустно улыбнулся:
— Видишь, милая Ани, всё-то я поздно понимаю.
— Ничего, — я ободряюще сжала его руку. — Уверена, ты ничего страшного ещё не успел натворить.
Рик покачал головой, уверенно ответил:
— Нет, — и прибавил, хмурясь: — Но мог бы.
— Давай лучше веселиться, — шепнула я.
От кукол мы перешли к музыкантам и слушали, как они перебирают струны своих инструментов, которые я видела первый раз в жизни. Кто-то выстукивал ритм ярко раскрашенными деревянными ложками, и это меня поразило.
А затем начались танцы, и Рик подхватил меня и закружил, да так, что сердце затрепетало.
— За руки, беритесь за руки и делайте круг! — кричали, перебивая друг друга, чьи-то возбуждённые голоса. И мы танцевали, пока я, хохоча от радости и удивительного, непривычного чувства свободы, не свалилась прямо на Рика — вместе со всей своей маскировкой и соловьём на плече.
— Милая Ани, у тебя уже глаза карие, а платье совсем не крестьянское, — пробормотал Рик, обхватив меня обеими руками и прижав к себе. — Не пора ли нам обратно во дворец?
Я посмотрела вверх, на парившего над нами взъерошенного и явно недовольного Сетара, и ответила, слыша за спиной удивлённые возгласы:
— Да!
Эх, этим людям ещё предстояло увидеть, как мы с Риком превращаемся в драконов!..
Небо заливали алые закатные краски, когда мы вернулись во дворец. Сетар сразу залетел в раскрытое окно.
Провожая меня по коридору, Рик вдруг остановился, и, когда я сделала то же самое и хотела спросить, в чём дело, притянул меня к себе и легко коснулся губами моих губ.
— Я так давно мечтал об этом, — признался он, и я услышала, как зазвенела нить. Мне почудилась та самая мелодия с ярмарки, и, закинув руки на шею своему кровному врагу, я поцеловала его в ответ.
— Не поверишь, Рик — я тоже.
Показалось, или в коридоре мелькнула чья-то тень? Отстранившись, я отвесила Рику церемонный поклон.
— Это была прекрасная прогулка, благодарю вас.
— Рад, что доставил вам удовольствие, — поддержал игру Рик, глядя на меня смеющимися глазами. Мы раскланялись, и я завернула за угол, чтобы пройти в свою комнату.
Там меня ждал знакомый жёлтый букетик в красивой фарфоровой вазе, и при одном взгляде на него я почувствовала себя ещё счастливее, если это только возможно. Вчера я была одинока и печальна, а сегодня стало ясно, что рядом всегда будет Рик, он меня не оставит.
Я подхватила обеими руками юбку и затанцевала, а Сетар поглядывал на меня из своей клетки и клевал зёрнышки, которые ему ежедневно приносила Эсимэ.
Танец прервал появившийся передо мной пергамент. Наконец-то письмо из дому! Интересно, от кого — от Аланы или Каэма? Не успела я мысленно задать этот вопрос, как зазвучали строки:
«Приветствую тебя, сестра. Жди меня, на днях я прилечу в Бланкастру, чтобы серьёзно поговорить с тобой».
Пергамент вспыхнул и осыпался пеплом, вместо него появился ещё один и сообщил встревоженным голосом Аланы:
«Аня, я надеюсь, с тобой всё хорошо. Ты же не снимаешь браслет? Мы беспокоимся о тебе. Нам известно, что Рикенн из рода Ассту неравнодушен к тебе. Он может покуситься на твою честь. Воспользоваться твоей доверчивостью и простодушием. Хорошо, что у тебя есть стража, браслет, и ты…»
Что было дальше в письме, я уже не слышала. Недавняя радость увяла и рассыпалась в прах, а я села на своё ложе и стиснула руки, пытаясь успокоиться. Горький запах пепла так и витал в комнате — запах моих разрушенных надежд.
А ведь кто-то написал Каэму, подумала я. И хорошо бы узнать, кто.
Пока он — или она — не навредил нам с Риком ещё больше.
Конец первой части
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА I
До чего же душно, тяжело стало во дворце — и насколько свободнее дышалось, когда я выбежала в сад! Повеяло холодным ветром, но это меня не остановило. Я застегнула на себе накидку с белым мехом, накинула на голову капюшон и стала прогуливаться среди искусственных деревьев, стараясь успокоиться и собраться с мыслями.
Как только мне показалось, что я вот-вот приду к чему-то важному, сзади прозвучал удивлённый мужской голос:
— Благородная Ания?
Я повернулась и увидела Хэг-Дааля. В сгущавшихся сумерках трудно было рассмотреть выражение его лица, и я зажгла огоньки, внутренне ликуя: он-то мне и нужен!