Славка положил руки под затылок.
- Ну, я бы не стал отрицать такую возможность. Как, ты говоришь, вы его выслеживали?
Ответа не последовало, и Славка повернул голову. Олег, не мигая, смотрел на него. Выглядел он как человек, которого выудили из зрительного зала и заставили играть в бредовом спектакле, не дав ни роли, ни слов. И теперь бедняга, недоумевая, как оказался на сцене, пытается что-то делать и при этом не слишком сильно нарушать ход представления.
- Ау, ты со мной? Прием, Земля вызывает Олега.
- Привязывали янтарь на нитку, – очнулся парень, – подбрасывали и смотрели, мутнеет или нет.
- А как узнавали, к чему подбрасывать?
Олег пожал плечами.
- Выглядело подозрительно. Не к месту. Чужое… – он сбился на едва разборчивое бормотание: – Чушь, чушь… das ist ein ausgewachsener Blödsinn! Зачем ты спрашиваешь? Ты же читал.
- Читал, – согласился Славка. – Просто вдруг ты еще что-то вспомнил. Получается, этот ваш Черт мог становиться и кем-то живым?
Олег нахмурился, припоминая.
- Да. Редко, но было. Только человеком – ни разу. При мне, во всяком случае.
Славка хохотнул.
- Ну еще бы. Представляю, как двое пацанов тянут по лесу труп в мешке.
Олег даже не улыбнулся.
- Мы никогда никого не убивали, – сказал он с нажимом. – Если это было живое, на янтаре оно просто переставало шевелиться. А потом рассыпалось. Jemine, я не верю, что мы всерьез об этом говорим.
- Расслабься и получай удовольствие, – посоветовал Славка. – Представь, что попал в сказку. В сказках есть своя логика. Там никто не удивляется говорящим яблоням и скатертям-самобранкам.
- Сказки хороши в детстве, – мрачно возразил Олег. – А потом они кажутся либо глупыми, либо жестокими. И мне не нравится эта сказка.
Славка бросил в него горстью песка.
- Какая уж есть. Ладно, раз Черт может быть чем-то живым, начнем с этого. Небось, бродячее ведро ожерелье не стянет. А если и стянет, мы его заметим. Так, кто у нас шатается по дому? Ты, я, Светка и псина. Тебя мы исключаем сразу, ты у нас явно положительный персонаж.
- Светлячок носит янтарное сердечко на шее, – вспомнил Олег. – Оно прозрачное, я сегодня видел.
- Отлично. Остаюсь я и собака, – подытожил Славка. – Псину вечером проверим, а меня сейчас. Минуту.
Оставлять теплое место было неохота, и он решил немного поэксплуатировать девчонку.
- Света!
Спустя несколько секунд рядом с дюной заскрипел песок, и перед ними появилась недовольная веснушчатая физиономия, мокрая и перемазанная песком.
- Чего тебе?
- Не чевокай, – передразнил Славка. – Дай-ка твое украшение.
Девчонка ухватилась за кулон так, будто Славка уже тянул за ним загребущие руки. Даже отскочила, чуть не свалившись в сыпучем песке.
- Да я верну, – фыркнул Славка. – Мне на минуту. Больно мне нужна твоя побрякушка!
Девчонка затрясла головой.
- Не дам! Ему, – она кивнула на Олега, – дам, а тебе не дам. Ты плохой.
От горшка два вершка, а выкобенивается! Наверное, эмоция, проявившаяся у Славки на лице, в кои-то веки соответствовала случаю, потому что упрямая козявка отпрыгнула еще на два шага. «Скажи спасибо, что мне вставать лень», – мысленно передал ей Славка.
- Светлячок, – вступился Олег, – найди мне, пожалуйста, кусочек янтаря на пляже. Просвечивающийся такой, знаешь? Вот как твое сердечко.
Слова «так точно!» повисли над головой Светы почти зримо – будто в комиксе.
- За секунду обернусь! – пообещала она и скатилась с дюны.
Славка послушал, как отдаляются ее шаги.
- Сейчас все побережье перелопатит, – с удовольствием заметил он. – И притащит тебе Янтарную комнату. Чтобы выбор был.
Олег слабо хмыкнул.
- Не любишь детей?
Спрашивал он без осуждения, и Славка не стал раздражаться. Взрыхлил песок пяткой.
- Есть такое.
- У тебя же скоро свой будет.
Ответить можно было, что угодно. Отшутиться. Напомнить, что это не его дело. Промолчать, в конце концов. Этот дурачок ведь такой тактичный, чтоб его, не будет лезть в душу. Но Славка неожиданно для себя сказал правду.
- Он не мой.
И впервые заметил, что где-то внутри, в самой глубине его существа, факт этот вызывает слабенькое, едва живое сожаление.
- Ясно, – проговорил Олег после короткой паузы.
Возможно, он сказал бы что-то еще, но тут песок снова заскрипел под быстрыми мелкими шагами. Шустрая козявка!
- Держи!
Запыхавшаяся Света подлетела к Олегу и уронила ему на ладонь продолговатый кусочек – сантиметра на три. Не совсем уж чистой воды, но достаточно прозрачный, чтобы разглядеть муть, если таковая появится.
- Умница, – похвалил Олег, сжав кулак. – Иди строй дальше.
- А ты посмотришь мой замок для морской принцессы? – потребовала девчонка.
- Через пять минут, – пообещал он.
- Тогда я еще для кареты построю… эту… парковку.
Славка кашлянул.
- Давай, давай. Ну куда же замку без парковки. А на чем твоя принцесса ездит? На «Мерседесе» или «Альфа-Ромео»?
- Сам ты фарамео! – взвилась пигалица. – Я же сказала, она ездит на карете! Из большой раковины! На морских коньках!
- Минута уже прошла, – с улыбкой напомнил Олег. – Я приду через четыре.
Света словно испарилась.
- Не дразни ребенка, – со вздохом попросил Олег и раскрыл ладонь.
Янтарь золотился на светлой коже – от солнца и собственного внутреннего света.
- Прозрачный, – сказал Славка. – Ты что, сомневался? Самого себя подозревал?
- Сомневался… – эхом откликнулся Олег. – Я уже не знаю, в чем здесь можно быть уверенным. На, держи.
Янтарь упал в руку горячей каплей. Не раскаленной, просто немного слишком теплой. Даже приятно. Сжимая его, словно пойманную искру, в кулаке, Славка – чего греха таить – слегка волновался, пусть и точно знал, что теперь янтарю требуется куда больше времени, чем пара минут, чтобы подернуться мертвенной пленкой.
- Хватит, – поерзал рядом Олег. – Мы меньше держали.
С некоторым трепетом Славка разжал кулак. Янтарь спокойно лежал на ладони, поблескивая на солнце. Ничего не изменилось. Вернее, почти ничего: внутренний свет все же померк, чуть заметно. Но насчет этого не стоило волноваться: никто, кроме Славки, перемены не разглядел бы.
- Проверка пройдена, – широко улыбнулся Славка. – Я не Черт.
- Не выбрасывай, для Геры оставим, – напомнил Олег, косо поглядывая на него.
Судя по его взгляду, улыбка снова не получилась.
*
Синее сияние, вспыхивая и переливаясь, скользило по второму этажу. Олег даже не пытался ложиться, и его перемещения не давали покоя и Славке. Пытаться спать в таком «шуме» было все равно, что дремать на дискотеке под лазерное шоу – можно, но неудобно и неохота. Славка нужной степени недосыпа пока не достиг. Он мог бы присоединиться к поискам, но это, к сожалению, было бессмысленно. Он бы не увидел Ожерелья, даже лежи оно у него перед носом. Вот когда Ожерелья коснется Хранитель, тогда другое дело. А до того и дергаться незачем.
Ожерелье призовет Хранителя, притянет, как магнит притягивает железо, как сам янтарь притягивает шерстинки и солому. Это произойдет рано или поздно. Всегда происходило. Но лучше бы ему поторопиться. Тихий шелест в плеске волн и шуме сосен делался все ближе и явственнее. Сколько времени осталось? Неделя? Три дня? Меньше? «Ищи», – бормотал Славка, и синий свет волновался, пульсировал. «Ищи», – звали сосны, и синий свет вспыхивал, как падающая звезда. «Ищи», – пело невидимое Ожерелье на многие голоса многих миров, и синий свет заходился от беспомощной страсти, захлебываясь собственным сиянием.
Не выдержав этой пытки, Славка сбежал на холодный пляж.
Юратэ сидела, поддернув юбку, у подножия дюны, на узловатом корне сосны, и смотрела на восток. Янтарные слезы текли по ее лицу, капали на светящийся песок – свет к свету.