— Десять секунд на построение возле палатки! — так начался наш «тиронут».
«Тиронут» — курс молодого бойца. Он длится около четырех месяцев. За это время ты учишься дисциплине, оказывать первую помощь, ползать, бегать, более-менее стрелять из М-16, пользоваться рацией, кидать гранаты и изучаешь основное оружие пехоты: винтовку, легкий и тяжелый пулеметы, гранатомет, РПГ и легкий противотанковый гранатомет.
Командиры в «тиронуте» соблюдают субординацию. Ты не знаешь их имени, обращаться нужно по уставу и нужно отдавать честь офицерам. «Тиронут» — это первое и последнее место, где солдат отдает честь. После ты просто обращаешься к командиру по имени, даже если это главнокомандующий армией.
За проступки в «тиронуте» получаешь наказания. Есть наказания типа: «Беги к тому столбу, отдай ему честь и вернись. Десять секунд, время пошло!» — и так, пока командиру не надоест. Я однажды получил наказание ползать в противогазе и химзащите примерно минут сорок — за то, что обматерил командира по-русски, как мне казалось, тихо. Он не все понял, поэтому наказание было относительно легким. Хотя, пока я ползал, казалось, что еще чуть-чуть, и я все легкие выплюну.
Кроме того, командиры могут отобрать твое свободное время и увольнения. От «часа на выезде» — когда ты выезжаешь домой на час позже, чем все, и до выходных, проведенных на базе. Очень неприятно, особенно когда ты видишь, что твои друзья выходят в парадной форме домой, а ты как дурак остаешься один. В выходные на базе все равно делать нечего.
На тренировочной базе спецотрядам выделено отдельное место. Тренировки у нас тяжелее и дисциплина строже, чем в обычных пехотных полках. Но и относятся к нам особенно. Наши отряды, как знамя дивизии, гордость и пример для всех остальных. Поэтому ребята из полков не очень нас любят и немного завидуют.
Тренировки начались. На курсе молодого бойца много бегаешь, много стреляешь и мало спишь. Примерное расписание выглядит так: день начинается с пробежки, потом стрельбище до обеда, после — уроки по обращению с оружием с командирами или сержантом, полоса препятствий, бег, ужин, ночные стрельбы, вечерняя пробежка, час отдыха и сон. И так примерно каждый день, с небольшими изменениями в графике. На сон дается шесть часов в сутки в лучшем случае, свободного времени, когда ты можешь делать что угодно, час перед сном.
Кроме этого есть еще и рутинные обязанности: охранять базу, дежурить по кухне или помогать прапорщику красить или ремонтировать базу. Но после изнуряющих тренировок это воспринимается почти как отдых.
Самая тяжелая неделя «тиронута» — это неделя «войны». Всю неделю наш взвод живет в пустыне. Спим на земле даже без привычного уже спального мешка, просто в вырытых ямах. А ночи в пустыне всегда холодные, даже летом, не говоря уже о зиме. Едим только консервы из «боевых порций» и непрерывно занимаемся: передвижения взвода, действия при нападении, при защите, при попадании в засаду. Всю неделю запрещено курить, что для меня особенно мучительно. Все это сделано, чтобы максимально приблизить обстановку к боевой.
С дисциплиной в отряде очень строго. Первый, кого выгнали из нашего подразделения, — Орен. В выходные его поймала полиция, когда он курил травку. Сразу же доложили в армию, и теперь он собирает свои вещи и уезжает с базы. Месяц армейской тюрьмы ему обеспечен, плюс в боевые части его уже никогда не возьмут. Жаль, он неплохой парень.
Тренировки продолжаются дальше. Вообще, на курсе молодого бойца тебя все время учат быть солдатом, учат дисциплине и армейскому делу. Каждая, даже бессмысленная, на первый взгляд, команда служит тому, чтобы научить тебя чему-то и привить навыки, необходимые бойцу. Смысл некоторых команд я понял только тогда, когда сам был на командирских курсах, а во время «тиронута» я просто ненавидел своих командиров за совершенно идиотские, как мне казалось, приказы, выполнение которых никому не нужно.
Тренировки непрерывны. Они изматывают и физически, и морально. Иногда ты злишься на командиров, иногда ужасно хочется бросить все и уехать домой. А иногда просто впадаешь в апатию. И тогда дни становятся бесконечными и одинаковыми и переходят в цветную вереницу событий, которые не представляют для тебя никакого интереса. Ты одинаково равнодушен к крови и ранам на твоем теле, к голоду и жажде. Просто становишься машиной, которая выполняет команды, ест, пьет, срет, и тебе неважно, что происходит вокруг. Важен только приказ и его выполнение.
И лишь перед сном я доставал плеер, вставлял диск и засыпал под музыку, чтобы хоть как-то почувствовать, что в этом мире есть еще что-то, кроме армии и командиров. И, завернувшись в спальный мешок, думал: «Только во сне они не властны надо мной».
6
Ксеркс послал сказать Леониду: «Лучников моих так много, что стрелы их могут закрыть солнце». На что Леонид ответил: «Тем лучше — мы будем сражаться в тени».
Иногда в жизни есть моменты, которые помнишь очень долго. Значительные моменты. Что-то, ради чего ты старался и к чему долго и трудно шел. Моя присяга — это один из таких моментов.
Нас привезли в Иерусалим в обед. Пробки были огромные, и автобус не мог проехать дальше Старого города, поэтому наши командиры решили пройти остаток пути пешком. Мы выгрузились и четким строем, одетые в парадную форму, пошли сквозь Старый город в сторону Стены Плача.
Мы шли через мусульманскую часть города, по кривым улочкам с маленькими лавчонками на первом этаже. Арабы косились на нас, а мне вспоминалось первое сообщение по радио, ставшее историей, вскоре после того, как израильские солдаты после тяжелых боев в шестьдесят седьмом году взяли Западную часть Иерусалима: «Храмовая Гора в наших руках!» С сорок восьмого года наша страна беспрерывно воюет за свое существование.
Вся наша тренировочная дивизия стояла, выстроившись в шеренги, в самом святом месте Израиля — возле Стены Плача. Все вытянуты по струнке, береты на головах, винтовки в руках, парадная форма отутюжена, и мы вслед за нашим дивизионным командиром повторяем слова присяги:
— Клянусь защищать государство Израиль и его граждан!
— Клянусь!
Нет более важного для Израиля места, чем Стена Плача. И тем значительней момент присяги. Отнюдь не все подразделения принимают присягу здесь, тут собирают лишь избранных. И я гордо стою под развевающимся бело-голубым флагом и смотрю на развалины Храма.
Мы пока еще необученные молодые бойцы, но вскоре наше время придет. И мы будет сражаться и защищать эту землю от любых врагов. А их у нас немало.
Государство Израиль окружено арабскими странами со всех сторон. Ливан, Сирия, Иордания, Египет. Эти страны ненавидят Израиль и неоднократно пытались завоевать его. Это наши внешние враги.
Внутри государства Израиль есть Палестинская автономия, которая не является самостоятельным государством. У нее есть свое правительство, полиция и органы власти. При этом она номинально относится к Израилю и как следствие получает от него деньги в бюджет, воду, газ, электричество, связь и так далее.
Вся Палестинская автономия разделена на анклавы, которые находятся внутри Израиля, но в разных его частях и не имеют общей границы. На территории Палестины действуют различные террористические организации: ФАТХ, ХАМАС, «Исламский джихад». Это внутренние враги. С ними Израиль в состоянии вечной «малой войны». Это партизанская война, в которой у Израиля связаны руки. Если Сирия пойдет на нас войной, — это будет война армии против армии, и у нас есть чем ответить. Но на территориях Автономии армия не может работать в полную силу из-за боязни попасть по гражданскому населению, которое в первую очередь страдает от военных действий. Поэтому использование танков и авиаударов по территориям наша армия предпринимает довольно редко. Хотя это самая настоящая война. Палестинцы устраивают теракты в наших городах, захватывают пленных, устраивают засады, минируют дороги. Кроме того, все их «мирное» население поддерживает террор. Их гражданские собирают информацию, перевозят оружие, и мы знаем: каждый араб — это потенциальный смертник или террорист.