– Я была просто тебе благодарна, ты же спас меня.
– Хренасе! То есть… это ты так меня благодарила всё это время?
– Тимур, ты мне очень нравишься, – чуть не плакала Марина, как будто это не она меня, а я её предавал сейчас. – Правда, нравишься. Ты очень хороший, ты замечательный. Но я… не люблю тебя… Прости…
На несколько секунд мне показалось, что я разучился дышать, а под дых как будто с размаху вогнали что-то острое. Вогнали и провернули. Я выпрямился, наконец кое-как вдохнул, медленно выдохнул. Посмотрел на неё сверху вниз.
В ушах рефреном долбились её слова: не люблю тебя, не люблю…
– А его, значит, любишь? – спросил я глухо.
Она посмотрела на меня, потом кивнула и снова опустила глаза.
Под ребрами и в солнечном сплетении жгло уже непереносимо. Казалось, что всё нутро наполнено битыми стеклами. И кто-то их хорошенько встряхнул. Они резали, кололи, впивались, кромсали, превращая внутренности в лохмотья. Больно-то как, капец.
– Зачем тогда… зачем всё это было? Зачем ты мне всё это говорила? – я почти сорвался на крик.
– Прости, – повторила она. – Я не думала, что всё так далеко зайдет.
– Зачем ты пришла тогда ко мне ночью? Ах, да, ты же уже сказала… поблагодарить. И многих ты так благодаришь или только мне повезло?
Она взглянула на меня с неожиданным укором, будто я не её же слова повторил, а оскорбил неимоверно. Отвечать она не стала.
– И значит, сейчас ты собралась ехать к нему?
– Да.
Голову дико ломило, будто сжало тисками. Потирая затылок, я в три шага пересек комнату, развернулся, дошёл до окна, потом – обратно. Метался как в клетке, но не мог заставить себя остановиться.
А она так и сидела, сложив руки на коленях и опустив голову. Да что она творит со мной?! Душу же рвёт, да попросту убивает…
– Марин, скажи, что это шутка, – присел я возле неё на корточки, взял за руку. – Это же не ты. Ты не такая, я же знаю. Ты просто не можешь быть такой… расчетливой дрянью. Скажи, что ты пошутила…
Сука, голос как у скулящего пса получился. Ненавижу это. Себя ненавижу таким. Её ненавижу. Давай, добей уже.
Она и добила.
– Я бы не стала так шутить, – высвободила она руку, и я встал. – Прости, что обманула тебя. Так вышло. Я не хотела делать тебе больно, просто так всё сложилось. Когда ты в безвыходном положении, когда твоим близким людям грозит беда, пойдешь на что угодно. Даже на обман.
Значит, этот чмошный Рома ей близкий, а я так… просто способ решения проблемы. И чтобы проблема быстрее и наверняка решилась, можно что угодно наплести, в том числе и сказать «люблю». Ну а чё – язык не отвалится.
В груди заклокотало от злости. Злость слепила меня, стучала в ушах, разрывала мозг. Или это была боль… не знаю, но меня ломало и выкручивало так, хоть на стену лезь. Я снова метался взад-вперед.
– А твой жених в курсе, что я тебя тут трахал, как хотел? И как ему, нормально? А тебе – нормально? – не сдерживаясь, я врезал со всей дури кулаком в дверцу шкафа. – Нормально это у вас – любить одного, а трахаться с другим?
– Тимур, давай просто всё забудем. Пожалуйста. Мне жаль, что так получилось. Мне жаль, что я тебя… использовала. Давай просто будем жить дальше, будто ничего не было.
Использовала – вот как это называется. Использовала, пока был нужен. Я перестал мерить шагами комнату, вдруг совершенно обессилев. Привалился к стене плечом, тут же поймал её взгляд, виноватый и жалостливый. Капец! Мне ещё её жалости не хватало! Отвернулся, встал к ней спиной. Уперся лбом в стену от безысходности и отчаяния. Всё рушилось, всё летело к чертям.
Она сейчас уйдет, стучало в висках, уйдет навсегда. И от этой мысли накатывала такая паника, что внутри холодело, а в животе скручивался узел. И тут же меня взвинчивало от злости: да и пусть валит, сука она… Только как потом жить? Как же мне теперь без неё? Я же не смогу уже…
– У тебя всё ещё будет. И настоящая любовь, и будущее… – Она подошла ко мне, тронула за плечо.
– Да пошла ты, – скинул я её руку и стремительно вышел из комнаты.
Опрометью выскочил из дома. Не могу её видеть! Не могу здесь оставаться. Не выдержу…
Рванул сначала бегом на улицу, потом вернулся. В гараже стояла старая отцовская бэха. Свалить отсюда поскорее! Немедленно! Свалить хоть куда, лишь бы подальше…