7
Я поехала на вокзал. В пригородной кассе купила билет на электричку до станции Горка – там жили Ромкины родители. Зачем? Сама не знаю. Вряд ли, конечно, он прятался у мамы с папой, но я просто не знала, куда ещё себя деть, куда податься…
Всю дорогу я находилась в каком-то странном оцепенении. Даже возникло ощущение, что всё происходит не со мной, что это всего лишь дурной сон, который скоро развеется.
Если бы…
Около шести вечера я вышла на станции и по тропинке, через луг, направилась к дому Ромкиных родителей. Такая тут стояла безмятежность – зелень кругом, запах травы, тишина. Ни шума, ни суеты, никого. Вдали на лугу паслись коровы, но и те как будто спали стоя. Однако на фоне этой пасторали ужас, терзавший меня внутри, казался ещё острее и зловещее.
Дом Ромкиных родителей находился в самом конце улицы. Высокие деревянные ворота надёжно прятали двор от чужих глаз. Там вполне можно было укрыться. Только что-то мне подсказывало, что Ромки там нет.
Я и постучать не успела, только подошла поближе, как их пёс залился лаем. И почти сразу из ограды показалась косматая голова младшего Ромкиного брата. А следом вышла и его мать.
Меня они встретили радушно, хоть и явно удивились моему появлению. Сразу завели в дом, хлопотать начали, даже в объятьях немного потискали. Ну да, невеста же…
А потом Ромкина мать меня окончательно убила новостью:
– Так Рома же уехал. Ну куда вы там решили…
– Мы решили? – не поняла я.
– Ну да.
– А что мы решили?
– Ну как? Что ему лучше поработать месяца два-три на вахте. Сразу получить хорошие деньги, чтобы вы поженились к осени. Так он сказал. Говорит, вы давно это обсуждали, а вот сейчас решили, что пора.
Я сидела в полной прострации, не понимая одного: как я могла настолько не знать человека, с которым прожила бок о бок почти год? Неужели я до такой степени ненаблюдательна и глупа? Ну невозможно же так долго притворяться хорошим любящим парнем…
– Ну вот, – продолжала его мать, накладывая мне в тарелку дымящуюся картошку, – он к нам сюда заезжал, где-то около полудня. Собрал свои какие-то вещи, взял у нас денег на первое время, ну чтоб доехать, обжиться. Сказал, что он за квартиру вчера заплатил у вас там наперёд за три месяца. Чтобы тебе было где жить. Хотя зачем вам та квартира? – вздохнула с лёгким укором Ромкина мать. – Такие деньжищи платите не понять за что. Жили бы в своём доме…
Дальше я её уже не слушала. Нет, я определённо идиотка. Я всегда считала Ромку простым, хорошим и бесхитростным, даже глуповатым парнем, которого любой нагреет. Этакое повзрослевшее дитя. А он вон каким продуманным, оказывается, может быть. Даже родителей надул – заплатил он наперёд, как же!
И с вахтой как ловко придумал. В другой раз я бы даже поаплодировала его находчивости. Только вот сейчас мне хотелось лечь, уснуть и больше никогда не просыпаться, чтобы только не знать, какими подлыми могут быть близкие люди…
8
Ночевать я осталась у Ромкиных родителей, но на другой день первой же электричкой вернулась в город. Даже думать не хотела о том, что меня там ждёт и как я буду из всего этого выкручиваться. Решила: явятся они, те двое, – скажу им всё как есть. Пусть сами его ищут. Выгораживать Ромку я уж точно не стану. Теперь – нет. Он меня предал. Причём самым низким, бездушным и подлым образом.
Жить дальше в нашей съемной квартире, разумеется, я тоже не собиралась. После всего мне оставалось только собрать свои вещи и уйти отсюда навсегда, начать новую жизнь и постараться всё забыть.
Всё своё нажитое я упаковала в две коробки и баул, Ромкины вещи – не тронула. Пока собиралась, нашла валентинку, плюшевого кролика и кружку с сердечком и надписью Марина – его подарки. Всплакнула, как сентиментальная дура. Но брать ничего не стала.
Осталось придумать, куда податься с этими коробками. Собственно, квартира у нас была оплачена до конца июня. Это я здесь находиться не могу, а вещам-то что? Поколебавшись, решила, пусть хранятся тут, пока не найду для них и для себя новое пристанище.