Но в такие дни девчонки впадали в оживленно-взбудораженное состояние. Даже Стася Карпинская, наша звезда, по нему вздыхала.
– А как твой без пяти минут муж? – спросил он с усмешкой, не отпуская мою руку и демонстративно глядя на безымянный палец. – Или…?
Похоже, он обо мне знал ещё больше.
– Или, – вздохнула я. – Не сложилось.
А вот теперь вроде как забрезжили какие-то смутные обрывки.
– Мы в "Студенте", кажется, сидели? С группой?
– Вспомнила? – обрадовался он.
– Ну так.
Мы спустились в холл.
– Спасибо за подпись, – поблагодарила я. – Мне в кадры.
– Увидимся, – подмигнул он мне. – Может, тебя потом подвезти куда скажешь?
Я покачала головой.
– Нет, спасибо, я сама.
Я уходила и чувствовала, как он смотрит вслед.
***
То был определённо день встреч. После института я отправилась в Ново-Ленино на примерку к Розе, своей давней знакомой. Сама она тоже из Зареченска, но уже давно живет в Иркутске. И шьет на заказ, причем шьет потрясающе. И абсолютно всё: от пляжных шортиков до замысловатых исторических костюмов. В моем плаще, сшитом Розой, Стася Карпинская признала модель прошлогоднего сезона из коллекции Дольче и Габбана и долго не могла поверить, что эту модель сварганила швея-самоучка.
Сейчас Роза шила мне платье на вручение диплома. Ничего сверхоригинального. Просто коктейльное платье, не слишком броское, но элегантное. Я, во всяком случае, осталась очень довольна.
Потом я поехала назад, домой. На автобусной остановке, а жила Роза на конечной, пришлось потомиться в ожидании. Жара стояла такая, что под ногами плавился асфальт. Пекло нещадно, и я спасалась от солнечного удара под навесом.
Там же обмахивался папкой и отирал пот со лба незнакомый парень. Мне – незнакомый. Я его прежде никогда не видела – это совершенно точно. Но вскоре я заметила, что парень на меня косится. Причем навязчиво.
– Что-то не так? – не вытерпела я.
– Извините, – смутился он, отвернулся на пару минут, затем снова стал поглядывать.
Я уже даже занервничала, а потом он вдруг огорошил меня:
– Извините, пожалуйста, а вас не Мариной зовут?
Я уставилась на него в изумлении. Снова какая-то встреча в кафе, о которой я не помню?
– Да, а мы разве знакомы?
– Заочно. Я вас видел один раз, у меня просто очень хорошая визуальная память, особенно на лица.
– А у меня, видать, очень плохая, – пробормотала я.
– Да нет, вы меня вряд ли видели. Я – Павел, Павел Грачев, друг Тимура.
Улыбка так и застыла у меня на лице и постепенно сползла, а сердце, пропустив удар, защемило. Впрочем, я быстро справилась с собой, только в груди ещё мелко дрожало.
– И как он? – сглотнув, спросила я.
– Да ничего. Всё хорошо у него. Да вообще отлично. В Москве живет, ну и учится там, в Бауманке. Сюда возвращаться не собирается. Но мы иногда по скайпу болтаем.
– А я думала, что отец его отправил за границу.
– Да, вроде хотел, но Шергин уперся, отказался, в смысле, ну вы ж его знаете, – Павел коротко засмеялся, но, взглянув на меня, замолк.
Тут наконец подошёл мой автобус. Я хотела передать Тимуру привет, но осеклась. Какие приветы? Нечего бередить душу ни себе, ни ему. У него всё хорошо, он, как и я, живет дальше – это главное. А прошлое пусть останется в прошлом.
***
Краснодипломников вызывали на сцену первыми. Тиханович каждому лично толкал коротенькую напутственную речь и вручал вместе с дипломом какой-то презент в высоченной шелестящей упаковке. Кто-то потом распотрошил и рассказал, что там конфеты и книга.
И хотя пожелания для каждого из нас декан повторял слово в слово, но все равно было приятно. В общем, я, несмотря на грустное настроение (после недавней встречи с другом Тимура я слегка захандрила), неожиданно прониклась торжественностью момента и даже воспрянула духом.