– О, вижу, эта шлюха здорово тебе мозги обработала.
– Я тебе, по-моему, ясно сказал: не смей её так называть! Я требую к ней уважения!
– Ещё бы я шлюх не уважал.
Отец резко вскочил. Грозно свёл брови к переносице, раздул ноздри, а челюсти стиснул так, что выперли скулы. Угрожающий вид. Другой бы кто обделался. А меня это только ещё больше взбесило: ну, как можно превратиться в такого дурака на старость лет? Как можно позволять какой-то тупой, жадной шкуре крутить собой как ей вздумается?
– Ещё раз, – зашипел он, – скажешь про неё хоть одно грубое слово…
– И что ты сделаешь? Язык мне отрубишь? Из дома выгонишь? – запальчиво ответил я. – Ну, руби! Выгоняй! Думаешь, она с тобой, потому что ты такой замечательный? Или потому что у неё там какие-то чувства к тебе? Да ей только бабки твои нужны. Она сама только что это сказала. Трепалась по телефону, а я на крыше курил и слышал.
– Ах ты… какой же ты всё-таки гадёныш, – процедил отец сквозь зубы. – Мало того, что бедной девочке всякие пакости делаешь, так ещё и опустился до паскудного вранья. Уважающий себя мужик с бабами не воюет. Во всяком случае вот так – низко и мелко.
– Да хватит уже этого дешёвого пафоса. Блевать охота. Ты мозг уже включи! Подумай хоть раз головой, а не… флейтой.
– Пошёл вон, щенок! – взревел отец. – Не знаю, чего ты добиваешься, но предупреждаю: не угомонишься – пожалеешь.
А на другой день Тоня поделилась новостью: отец, который со мной теперь не разговаривал, улетел на несколько дней в Китай, а ей велел готовить к его возвращению большой приём, на котором он представит всем Жанну как свою будущую жену.
Я психанул, само собой. Напугал бедную Тоню до полуобморока.
Хотел было тотчас прижучить эту тварь Жанну, но Влад сказал, что она уехала гулять.
Ну, ничего, решил я. Вернётся, и тогда я ей сам большой приём устрою.
***
Жанна загуляла конкретно. Её, пьяную в хлам, привез ночью какой-то левый мужик. Я как раз торчал на крыше, курил и думал, что делать.
Влад выскочил из дома и помог ей дойти, фактически донёс. Сама она еле ноги переставляла.
– Влааадик, ты такой сильный, – промурлыкала она и, громко икнув, хихикнула. – У тебя такие руки…
Видел бы сейчас свою невесту отец. Хотя увидит ещё – не зря же камеры понатыканы на каждом углу. Правда, сомневаюсь, что это его оттолкнёт. Меня бы вот – однозначно. Для меня пьяная девка – отстой. Но отец в последнее время сильно размяк. Я уж и не знаю, что эта дура должна вытворить, чтобы он очнулся. Разве что рога ему наставить.
Я прислушался к её пьяной трескотне – она явно заигрывала с Владом. Но охранник распахнул входную дверь и бесстрастно произнёс:
– Проходите, Жанна Андреевна.
Нет, к сожалению, Влад на дешёвую интрижку с этой шлюхой не поведётся. Он слишком боится отца. Отца все боятся, кроме Жанны и… меня.
15
Наутро Жанна спустилась к обеду полудохлая. Пролепетала, что вчера отравилась суши. Меня так и подмывало спросить, сколько градусов были её суши, да и вообще постебаться над ней вдоволь, но удержался. Вместо этого вполне спокойно предложил:
– Попроси у Тони рассольчик. Поможет. Я сам им спасаюсь, когда… травлюсь суши.
Она на меня уставилась в недоумении, аж рот открыла. Ничего, завтра я тебя ещё больше удивлю.
На следующий день я заявился к ней в комнату. Только устроился с ногами на подоконнике, как она вышла из душа в знакомом махровом халате. На голове – тюрбан из полотенца.
Увидев меня, Жанна вздрогнула и выронила из рук тюбик с кремом. Наклонилась, подняла, выпрямилась, глядя на меня настороженно. Крем сунула в карман. У груди и рядом с поясом крепко вцепилась в полы халата, видать, опасалась, что я снова его сдёрну. С минуту я молча наслаждался страхом в её глазах.
– Как здоровье? Пришла в себя после суши? – спросил наконец.
Но она, даже несмотря на мой вполне нормальный тон, оставалась явно напряжённой. Однако кивнула и даже пробормотала под нос:
– Да.
– Ну и отлично, – спрыгнул я с подоконника и неспешно приблизился к ней.
Жанна отступила. Халат свой сжала так, что костяшки на обеих руках побелели. И при этом посмотрела на меня затравленно.