Марина почти сразу проснулась, но сбежала от меня в ванную. Я увязался следом, что мне? В ванной тоже можно. Она сначала выворачивалась, но не всерьез, больше смеялась, а потом сама меня поцеловала, да так, что дух вышибло...
За завтраком Тоня косилась на нас с загадочным лицом, будто в курсе, чем мы всю ночь и утром занимались. Я на её многозначительные взгляды никак не реагировал. Пусть знает, мне пофиг. И вообще я давно привык к её безобидному любопытству. А вот Марина сидела как на иголках. Ей явно было неловко. Даже спросила позже:
– Она догадалась? Неудобно как!
– Да брось! Что тут неудобного? Всё естественно. Ты ей очень понравилась, она, наоборот, рада. Она ещё вчера нас сватала. Да и вообще привыкай. Так теперь всегда будет.
– Меня пугает слово «всегда».
– Почему? Ты не уверена в нас? Во мне? В себе?
– Нет, в нас я уверена. Но ведь ещё твой отец ничего про меня не знает. Даже не представляю, каково ему будет обнаружить меня здесь, в своём доме. Помнишь, мы в лагере встретились, когда он тебя привез? Он так смотрел на меня… недобро.
– Да это он на всех так смотрит, – засмеялся я. – В девяностые его убить пытались, подстрелили даже, и он теперь зациклен на безопасности. В каждом встречном видит врага до тех пор, пока железно не убедится в обратном. Так что не переживай, он тебя узнает поближе, поймет, что ты вредить нам не собираешься, нормально тебя примет. Потом ещё полюбит.
Как её можно не любить?
– Не знаю, не знаю, – покачала головой Марина. – Ну вот надо это ему, чтобы чужая девица жила в его доме? Еще и с кучей проблем…
– Это надо мне. А значит, и отцу. Серьезно, вот из-за него уж точно не стоит париться. Он же меня знает, ну и поймет, что я тебя не оставлю никогда.
Убедил я её или нет – не знаю, но больше об отце она речь не заводила и вроде как расслабилась.
Я устроил ей полную экскурсию по дому. Даже в комнату матери заглянули, фотки ей из семейного альбома показал. Она сама попросила. Ещё про каждую разузнала, кто, где, когда.
– Я люблю фотографии рассматривать. А подари мне свою какую-нибудь?
Но почти на всех семейных фотках я был совсем мелкий. Так что я раскопал старый поляроид и попросил Влада сфотать нас с Мариной вместе. А вечером я затащил её на крышу. Прихватил из столовой бутылку вина, сгреб из вазы фрукты, а плед взял у себя в комнате. Короче, замутил подобие пикника.
– Здесь я зависаю, когда нападает задумчивое настроение, – хмыкнув, сказал я. – Или когда просто никого не хочу видеть. Сижу тут, курю и созерцаю округу.
Марина осторожно пристроилась рядом со мной.
– Ну, вид отсюда определенно шикарный.
На самом деле, какой тут вид, мне всегда было пофиг, я и не обращал внимания. Главное, что тихо и нет никого. Но сейчас солнце садилось, и всё кругом – небо, деревья, чужие крыши, было золотым и красным. Ну да, так-то ничего вид, красивый.
Я достал по привычке зажигалку, но закуривать при Марине, конечно, не стал. Просто вжикнул раз-другой, выпуская пламя.
– О, твоё грозное оружие, – засмеялась она. – А если серьезно, эту вещицу надо на память сохранить. Дважды нас выручила. В пещере ведь ещё тоже…
– На, храни, – вложил я зажигалку в её ладонь.
– Симпатичная… Зиппо... – разглядывала она на позолоченном корпусе гравировку в виде орла. – Тебе самому разве она не нужна больше?
– Ну ты же у нас будешь хранительницей очага.
– Так ты уже и семейные роли распределил? Не рановато ли? – насмешливо прищурилась она.
– А чего тянуть? – подхватил я её шутливый тон. – Паспорт имеется, желание – хоть отбавляй, согласие… Ты же согласна? Черт, кольца нет. Без кольца как-то не так, да?
– Да, без кольца как-то несерьезно, – состроила она гримаску, сморщив нос.
Я не удержался и поцеловал её в кончик носа. Огляделся.
– Сейчас!
Я спустился к лееру – к нему был примотан проволокой кабель, идущий от антенны, чтобы, видимо, не болтался на ветру или что. Эту проволоку я снял. Там оказался кусок всего сантиметров пятнадцать, но мне самое то. Обтер налет ржавчины, а затем скрутил из проволоки подобие кольца и даже бантик сверху замастрячил.