Чанёль бессильно дёргается и обмякает на кровати. Возбуждение медленно утекает сквозь пальцы, а член становится вялым. И это такое мерзкое ощущение, когда не случилось то, что случиться должно было. Бэкхён не позволил ему кончить, но ненавидеть Бэкхёна за это не получается.
Чанёль растерян и ничего не понимает. Не понимает даже тогда, когда Бэкхён стягивает с головы повязку и отбрасывает в сторону. Чанёль жмурится от яркого света, моргает, но пытается поймать взглядом лицо Бэкхёна. Тот кажется сосредоточенным и спокойным. А ещё Бэкхён всё так же полностью одет и вытирает руки влажными салфетками. Так же спокойно отстёгивает запястья Чанёля и кивает в сторону двери.
— Одевайся и уходи.
— П-почему? — выдыхает Чанёль. Ему больно по-настоящему от неудовлетворённости.
— Потому что. Уходи.
Чанёль по-прежнему не понимает и не может здраво мыслить. И бездумно одевается, скрывая под тканью горящие следы на запястьях, груди и ягодицах. Он оглушён и растоптан. А ещё не может воспринимать поступок Бэкхёна как издевательство, потому что Бэкхён выглядит не лучше. Выглядит растерянным и грустным, даже несчастным. Украдкой Чанёль вновь смотрит на него и подмечает, как подрагивают губы и влажно блестят глаза, когда Бэкхён думает, что Чанёль не видит.
У двери он задерживается и снова спрашивает:
— Почему?
Бэкхён долго молчит, но всё же вскидывает голову и уже не прячет дрожащие губы.
— Имя.
— Что?
— Ты называл имя.
Чанёль не успевает ничего ни сказать, ни подумать, а его уже выталкивают в коридор и захлопывают дверь. И Чанёль продолжает недоумевать до самого утра.
Бредёт после первого занятия в студенческое кафе, одёргивая рукава кофты и натягивая их почти до середины ладоней, чтобы спрятать следы ночи, и замирает на пороге, выхватив взглядом личный маяк — белую рубашку. Две.
Он таращится на угловой столик, где сидит Бэкхён. Сидит не один. Его компаньон одет почти так же — в стиле Бэкхёна, и они вместе смотрятся так, что у Чанёля на миг сердце замирает в груди.
Рослый смуглый парень раскрывает меню, прячась за ним от большей части публики, но не от Чанёля, притягивает Бэкхёна к себе и тягуче целует. Целует долго, отпускает и без спешки облизывает чётко очерченные полные губы. Облизывает с вызовом и смотрит при этом на Чанёля.
А Чанёль наконец понимает, о каком имени говорил Бэкхён. Понимает, чьё имя срывалось ночью с его губ, пока пальцы Бэкхёна двигались в нём. Потому что Бэкхён делал с ним почти то же, что когда-то…
Но что, чёрт возьми, тут делает Чонин? И почему он и Бэкхён…
Бэкхён сияет улыбкой и заботливо наливает Чонину сок. Кажется счастливым и довольным, непривычно мягким. А Чонин улыбается ему в ответ, поправляет тёмный галстук и больше не обращает внимания на Чанёля.
Чанёль бессильно сжимает кулаки и не понимает, чем он всё это заслужил. Ему в самом деле очень нравится Бэкхён, но он всё ещё не верит, что Бэкхён принадлежит его бывшему. Его первому, с которым они расстались около двух лет назад.
Чанёль мечтает сдохнуть быстро и сию же секунду, чтобы не гореть целую вечность от обиды, переходящей в слепую ненависть.
Машинально делает шаг вперёд, ещё и ещё, останавливается у столика и ждёт, пока Чонин поднимется со стула.
У Чанёля внутри — вихрящаяся пустота. Там живёт только обида, и её надо куда-то деть, на кого-то выплеснуть, потому что иного способа избавиться от неё Чанёль не знает. Впрочем, даже этот способ паршивый и неэффективный, но остановиться уже сил нет.
Первый удар уходит “в молоко”, а у Чанёля звенит в голове от коварного хука в подбородок. В падении Чанёль успевает уцепиться за рубашку Чонина, тянет его за собой на пол и пытается подмять под себя, придавить своей тяжестью и обрушить на него град ударов. Такое уже было, но теперь всё по-другому. Не то чтобы Чонин стал сильнее за два этих года, но вот ещё проворнее и ловчее — уж точно.
Чанёль глухо рычит, утыкаясь носом в пол. В плече и заломленной руке вспыхивает жгучая боль, вытравливает собой пустоту внутри и порождает слабость. Вокруг что-то кричат, а на светлые плитки под Чанёлем капает красное.
— Чонин…
Голос Бэкхёна он не может не узнать, и в голове будто что-то взрывается. Чанёль сам не понимает, как высвобождается и со всей силы бьёт кулаком по смуглому лицу. Кажется, попадает в бровь, но порадоваться не успевает, получая такой же сильный ответ — точно в глаз.
Дальше это уже и на драку не похоже. Чанёль пытается посильнее стиснуть руками и ногами худощавого и костистого Чонина, придушить как следует, а тот дёргается, поводит широкими плечами и сжимает пальцы у Чанёля на горле так, что у Чанёля в глазах темнеет.
Они катаются по полу и душат друг друга. Воротник рубашки Чонина уже не снежно-белый, а заляпанный алым, и галстук сбился. А потом белая ткань рубашки звучно трещит от рывка, и по полу разлетаются пуговицы.
Чанёль понятия не имеет, сколько это продолжается, пока им на головы не выплёскивают холодную воду и не растаскивают их в стороны.
Чанёль дрожит, злой и мокрый, пылающий от ненависти. Не сводит глаз с непривычно бледного до серости Чонина и мечтает загрызть собственными зубами. Впиться в эту изумительную шею как раз над заляпанным алым воротом, разодрать мышцы в клочья и выпустить всю кровь.
Всю его поганую кровь.
Убить к чёрту, чтобы уж точно никому-никому и никогда.
Чонин смотрит волком и тыльной стороной ладони смахивает кровь, бегущую из глубокой ранки на брови и капающую на грудь. Чонин внешне кажется спокойным, но Чанёль хорошо знает эти яркие искорки, пляшущие в глазах цвета крепкого кофе. Чем Чонин спокойнее на вид, тем больше сходит с ума от ярости. Раньше он никогда не умел скандалить и устраивать сцены, и, как видно, всё осталось по-прежнему. Чанёль хочет это забыть, но не может.
Ярость медленно тает, и Чанёль не сразу находит взглядом стоящего подле Чонина Бэкхёна. А Бэкхён мягко и нежно гладит Чонина по предплечью и что-то тихонько говорит, потом тянется к лицу Чонина и осторожно прижимает к ранке уголок салфетки. Чонин смотрит на Бэкхёна, и слабым проблеском в уголках его губ проступает улыбка.
Та самая улыбка, которая когда-то покорила Чанёля. Как солнце. С ямочками на щеках. И с неожиданно милыми складочками в уголках глаз. Когда Чонин улыбается, он перевоплощается, и устоять просто невозможно — Чанёль знает это лучше, чем кто-либо ещё. Знает, потому что сам не устоял. Потому что улыбка Чонина когда-то — в прошлой уже жизни, наверное — поставила Чанёля на колени, заставила сойти с ума и позволить делать с собой всё, что Чонину сделать возжелается.
Чанёль переводит взгляд с Чонина на Бэкхёна и обратно, и хочет завыть от боли. Ну почему? И за что? Почему ему предназначено влюбляться в тех, кому он не нужен?
Чанёль думал, что у него всё отболело за эти два года, но он ошибся. Болит до сих пор. А сейчас болит вдвойне, потому что…
========== Сопротивление: покер без прикупа - 03 ==========
Добрый вечер, котики, бета несёт вам продолжение)
1.3
Бэкхён встретил Чонина в армии. Ему самому немного оставалось до конца срочной службы, а Чонин только пришёл. Бэкхён сразу положил на него глаз, но Чонин согрел тёплой улыбкой и извинился, объяснив, что его уже ждёт парень, с которым они вместе почти три года.
Бэкхён подрезал себе крылья, но старался не терять Чонина из вида, ну а всего через месяц отметил, каким мрачным стал Чонин.
— Парень решил тебя больше не ждать?
— Он с самого начала меня не ждал, как выяснилось, — тихо отозвался Чонин.
Обычное дело, наверное. Бэкхёна вот тоже никто не ждал. Он честно попытался развеять тоску Чонина, но Чонин прямо сказал ему, что не ищет замену. Тут же, правда, признался, что Бэкхён ему нравится, и попросил немного времени. Не хотел встречаться с Бэкхёном просто для того, чтобы забыться. И Бэкхён его за это зауважал больше, даже согласился дать то самое время, которого оставалось мало, потому что срок службы Бэкхёна неумолимо выходил.