Вопрос этот Лизу ничуть не занимал, и она, ткнув пальцем в план музея, сказала:
– Нам сюда!
То, что им сюда, подтверждала и большая толпа перед входом в выставочный зал в галерее Медичи. Степа, аккуратно, но решительно обогнув группку китайцев, повел за собой Лизу, крепко сжимая ее ладонь в своей.
И вот наконец там, вдалеке, в самом деле под отбрасывавшим блики пуленепробиваемым стеклом, огороженная перилами, возникла на стене она.
Самая знаменитая картина в мире.
– Придется пробиваться, но где наша не пропадала! – произнес Степа, и Лиза уловила контуры всемирно известного лика.
Продвижение застопорилось, потому что сразу несколько гостей из Поднебесной решили сделать селфи на фоне Моны Лизы.
Степа стал огибать их справа, шепнув Лизе:
– Вот туда, видишь, где пожилая парочка? Они сделали свои снимки и сейчас отчалят. Тебе надо на их место, и ты будешь прямо около перил!
– А ты? – спросила Лиза, а Степа благодушно ответил:
– Ну, мы с твоей тезкой старые знакомые. Так что снова смотреть в глаза друг другу причин особых нет. Ну, живее. Смотри, тетя снова прихорашивается для селфи, но наверняка потом…
В этот момент парочка юных азиатских гостей, то ли юноши, то ли девушки, перепрыгнув через перила, оказались на запретной территории, подскочили к «Моне Лизе» и, корча около нее невероятные гримасы, стали снимать себя на мобильные, что-то возбужденно вереща.
Раздался грозный окрик, к молодым людям присоединился насупленный охранник, однако те и не думали прекращать съемку – видимо, для своего интернет-блога, а, наоборот, стали играть с ним в «кошки-мышки».
Подоспевшие из соседних залов охранники и смотрители стали весьма нелюбезно выталкивать туристов из зала с «Моной Лизой», а Степа произнес:
– Что, давай тоже бросимся к перилам и сделаем селфи?
Лиза, покорно позволяя выпихнуть себя из зала, ответила:
– Нет, значит, не судьба. Но, когда они извлекут этих двоих, то наверняка снова запустят туристов…
Не запустили.
Когда лучезарно улыбающихся нарушителей спокойствия охранники вывели прочь (причем все это одновременно снималось сразу на десятки, если не на сотни мобильных), двери выставочного зала с «Моной Лизой» захлопнули, а суровая темнокожая особа в униформе на сильно офранцуженном английском объявила:
– Из-за инцидента доступ к «Моне Лизе» на сегодня закрыт! Ее должны исследовать специалисты! Приходите завтра!
– И, главное, снова покупайте дорогущие билеты! – заявил в сердцах Степа. – Нет, как нам могло так не повезти? И, главное, почему?
Ответ был очевиден: потому что молодые оболтусы решили, игнорируя всяческие правила, сделать селфи с самой знаменитой картиной в мире.
Но у Лизы было свое объяснение: «Мона Лиза» решила, что момент для их рандеву еще не наступил.
Сообщать свою версию будущему мужу девушка не стала.
– Так не доставайся же ты никому! – рассуждал Степан, когда они, побродив по Лувру и бросив взгляд на прочие шедевры, наконец потянулись к выходу. – Ну, завтра, что ли, заглянем сюда, Лизок?
Девушка отрицательно качнула головой, а затем, взяв Степана под руку, сказала:
– Нет так нет. Она не хочет, чтобы мы встречались…
Неужели Лиза действительно произнесла это вслух? Однако Степан, то ли не расслышав, то ли не придав сказанному значения, не стал уточнять, что она имеет в виду.
Точнее, кого.
– Ну, тогда заглянем к твоей тезке в наш следующий приезд в Париж, так ведь, Лизок?
Если этот их следующий приезд в Париж вообще состоится.
Покинув здание Лувра, который, по-прежнему, хотели посетить толпы желающих, они заглянули в сад Тюильри, прошлись по набережной Сены, заглянули в кафе, а оттуда направились к съемной квартире: уже вечерело.
Степан о чем-то живо рассуждал, кажется о каких-то свадебных делах, но Лиза слушала его вполуха, точнее, вообще не слушала.
Сказать ему или нет?
То, что ей понадобится время. То, что, не исключено, она не выйдет за Степу замуж – ни в скором будущем, ни в отдаленном.
Что ей надо подумать.
– Ты такая молчаливая и грустная, – произнес он и приобнял девушку. – Что такое, Лизок?
Если бы он только знал… Впрочем, он ведь имеет право знать. Конечно, имеет. Но вот только какой будет его реакция?
Вряд ли уж такой позитивной.