— Это интересная мысль, но ведь это ещё не всё? — Проницательно заметила Айрин.
— Как я уже говорил, в ближайшие полтора года начнётся война, — жёстко сказал я. — Вольдеморт наверняка бросит вас в бой... как есть, пользуясь вашей природной силой и ловкостью. Я же могу предложить вам... несколько больше.
Грегори молча ждал продолжения.
— Оружие, не слишком мощные артефакты, совместную работу с волшебниками во время боя.
— А не слишком ли много ты на себя берёшь, волшебник? — с подозрением спросил Грегори. — Ты не так уж стар и не выглядишь опасным бойцом.
— Ты можешь испытать меня, старейшина, — сверкнул глазами я. Здесь реверансы были уже неуместны, и требовалось продемонстрировать силу. — Выстави против меня своего бойца, и я буду драться с ним без палочки.
Оборотень на секунду опешил: ведь он разговаривал с волшебником, и по его мнению я только что совершил безумную глупость.
— Да будет так, — коротко хохотнул он. — Я прикажу своему бойцу не калечить тебя и не убивать.
Я оскалился в кровожадной гримасе.
— Я тоже постараюсь не убивать его.
Айрин в показном недовольстве возвела глаза к небу. Весь её вид показывал, что она считает подобные развлечения полной глупостью.
* * *
Десятком минут спустя мы уже выходили на площадку позади дома Грегори. Со всех сторон, повинуясь громовому рыку старейшины, собирались жители селения: мужчины с тоской и подавленным гневом в глазах, женщины, смотревшие на меня с затаённой враждебностью. Только детям не было дела до того, что в центре селения стоит волшебник из тех, кто годами истреблял лесное племя. Они с любопытством рассматривали меня и о чём-то возбуждённо болтали.
— Рихард! — Рыкнул Грегори, взглянув на высокого, мощного мужчину, одетого в меховую безрукавку и кожаные штаны. — Покажи этому волшебнику, как сражаются оборотни, но не калечь и не убивай его.
Мы встали в центре большого, образованного собравшимися оборотнями круга.
— Ирен, — я жестом поманил к себе девушку, расстегивая перевязь. Вытащив из неё три бутылька, я по очереди осушил их и отдал перевязь моей спутнице. Следом к ней в руки отправился кинжал в ножнах, шило с плоской ручкой, удавка, спрятанная в рукаве, и волшебная палочка.
Стоявшие поблизости оборотни удивлённо загудели — я только что отдал своё самое опасное оружие. И кому? Оборотню, которого, по идее, обязан был презирать.
— Кулаки? Сабли? — обратился я к Рихарду, молча разминавшемуся в нескольких шагах от меня.
Вместо ответа кто-то из убегавших из круга подростков притащил старейшине два толстых дубовых посоха. Придирчиво осмотрев оба и не найдя изъянов, Грегори бросил мне и Рихарду оружие.
Тяжелое древко было хорошо просушено и отполировано: на концах виднелось несколько царапин — им явно не раз пользовались в тренировочных боях.
Я перехватил шест поудобнее и раскрутил его, чтобы привыкнуть к ощущениям давно забытого оружия. В шестами в этом мире я не тренировался, и приходилось полагаться только на опыт, а не на рефлексы. Так что у Рихарда было явное преимущество.
Меня словно пронзила молния: зелья, за которые я заплатил круглую сумму алхимику, наконец подействовали. Мышцы налились силой, которой я мог бы ощутить в этом теле только через годы и годы тренировок.
Подняв глаза к небу, я молча молился Незримому, прося дать победу достойному. Вряд ли Незримому было дело до этого боя, но... Стоявшие неподалёку оборотни видели, что мои губы шевелились, но не говорили ни слова.
Рихард со свистом крутанул шест и посмотрел на старейшину. Тот громко хлопнул в ладоши.
Глухо стукнуло дерево о дерево — я с трудом отбил в сторону мощный тычок шеста. Пропусти я удар — и второго мне уже не потребовалось бы. Другим концом шеста я попытался пробить оборотня в голову, но в следующее мгновение уже мне пришлось прыгать: Рихард заблокировал мой удар и хлестнул по ногам.
Дерево стучало в дерево. Оборотни вокруг понемногу начали подбадривать нас криками и хлопками в ладоши.
— Щёлк! — я вскинул шест, удерживая его обеими руками, чтобы остановить тяжёлый удар, нанесённый в голову. И тут же едва успел отбить рубящий удар в пах другим концом перевернувшегося шеста.