Какая, к демонам, постель: он на работе!
— Всё, — Лирен отошла на пару шагов. Андерс запоздало порадовался, что укол не пришлось ставить самостоятельно. Ему хотелось, в общем-то, вкатить со всей дури, так что с медсестрой ему повезло. Мало ли, а то байкер ещё жаловаться побежит.
Он дождался, пока вжикнет молния и медленно повернулся. Лирен уселась за свой стол и принялась быстро писать. Умница, а.
Андерс вернулся за стол и поднял трубку внутреннего телефона.
— Дайлен? У меня тут подозрение на двойной в дистальной трети. Нужны твои руки и аппарат.
— Иду, — старый приятель и коллега, прекрасный рентгенолог Дайлен Амелл на слова разменивался нечасто, предпочитая действовать. С ним как раз было, как практически со всеми близкими Андерсу людьми: споры и желание набить друг другу морду за чашкой чая.
А ещё Андерс частенько подумывал, что в специализации Дайлена была своеобразная ирония: с его умением видеть людей насквозь Амеллу стоило бы идти в психологи, но и рентген — тоже неплохо.
Фенрис, казалось, отключался. Андерс тихонько вздохнул.
— Нашатырь нюхать будем?
— На хуй иди, — буркнул Фенрис, но как-то вяло. Вздохнул, в свою очередь, и внезапно ущипнул себя пальцами левой руки за шею. Скрипнул зубами, встряхнул головой и дёрнулся на дежурный стук в дверь.
Дайлен вошёл, коротко кивнул Андерсу и повернулся к Фенрису всем корпусом, но сказать ничего не успел.
— Ещё врач? — Фенрис недовольство не скрывал. И, похоже, даже не думал. Дайлен удивлённо кашлянул, вопросительно обернувшись на Андерса:
— Он хотя бы понимает, что он в клинике?
Андерс развеселился. Лирен уткнулась в бумаги, явно пряча улыбку.
— Понимает, понимает. Он просто, видишь ли, явно и откровенно ненавидит всех врачей.
— Да что ты говоришь, — фыркнул Дайлен. — Прямо так уж и всех?
— Всех, всех, я тебе говорю, — разошёлся Андерс. — Всех в целом и каждого в частности. Нас с тобой, например. И, я уверен, знай он твоего кузена, его бы он тоже ненавидел. Несмотря на то, что тот, на минуточку, судмедэксперт. Всего лишь.
— Скажешь тоже, «всего лишь»… — покачал головой Амелл. — И вряд ли, если бы его… кхм… лечил мой кузен, твой пациент мог бы его ненавидеть.
— Ненавидел бы, ненавидел! — Андерс всё больше и больше входил в раж. — С небес.
Фенрис дёрнулся. И встал.
— Заткнитесь вы оба, — голос был усталым, да и во всём облике пациента читалось явное «давайте поскорее покончим с этим», и Андерс, в принципе, был с ним согласен. — Куда мне идти?
Дайлен только головой покачал и предупредительно распахнул перед Фенрисом дверь Андерсова кабинета.
— Здесь… рядом.
Тот снова встряхнулся, не упустил случая ещё разок фыркнуть, подхватил левой рукой шлем и потопал вслед за Амеллом.
Андерс откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.
У него начинала побаливать голова.
Минут через пять Дайлен завёл Фенриса в кабинет чуть ли не за плечо. Во всяком случае, двигались они почти впритирку. Андерс понимающе покивал в ответ на округлившиеся Дайленовы глаза и протянул руку за результатами.
— Как ты и предполагал, — Амелл оглянулся на Фенриса, в явном изнеможении опустившегося на кушетку. — Но больше ничего серьёзного, операция не понадобится. Я бы и сам вправил, но это твой профиль.
Он коротко улыбнулся и вышел. Андерс вздохнул. Этого момента он ждал с недовольством и лёгким страхом, возраставшим каждую секунду.
Лирен поднялась:
— В перевязочную?
— Угу, — на автомате пробурчал Андерс, — в переломочную и перебивочную…
Фенрис почему-то не дёрнулся испуганно, а вполне одобрительно, хотя и вымученно, усмехнулся. Ничего себе прогресс…
…После супинации и гипсования Андерс малодушно свалил на Лирен всю бумажную волокиту и глянул на Фенриса, который уже почти начал сползать по стенке.
— Давай я сейчас сдам дежурство и отвезу тебя домой.
Фенрис разлепил мутные глаза и оглядел Андерса с ног до головы так, словно у него выросла ещё парочка рук и штук пять лишних носов.
— Зачем тебе со мной возиться, врач?
Андерс ощутил очередной укол раздражения и злости. Хотелось домой, покормить Ланселапа, принять душ, прихватить кота в кровать и уснуть до завтрашнего утра. Ага, на сутки. Прямо так. Голова болела всё сильнее.
— Затем, — подчёркнуто спокойно ответил он, — что я за тебя в некотором роде отвечаю. Ты же теперь мой пациент.
Он изумлённо осёкся, заметив, как вздрогнул на последнем слове Фенрис.
Мда.
Какая-то у парня нездоровая неприязнь к медицине.
— Поехали, — твёрдо повторил врач, стараясь не акцентировать внимание на случившейся глупости. — Ты же с ног валишься. Себе не ври хотя бы.
Фенрис ещё раз препарировал его мутным взглядом и хмыкнул.
— Куртка, врач.
— Что?
— Куртка. Моя. Куртка. В твоём. Грёбаном. Кабинете.
Андерс, чертыхнувшись, зашагал туда, представляя, в каких выражениях его сейчас отчихвостит Сурана.
Сурана, уже принявший бразды правления, сидел за своим столом, оживлённо строчил в планшете, и на скрип двери только поправил очки и одарил Андерса убийственно укоризненным взглядом. Андерс едва не съёжился. Рядом со своим коллегой-сменщиком он, будучи старше и во многих вопросах опытнее, регулярно чувствовал себя идиотом, а иной раз и вовсе салагой.
— Пациент у меня, — с порога он принялся оправдываться, разозлился на себя и дальше уже прорычал: — Байкер, мать его, с памятью золотой рыбки! Давай разбираться…
— Андерс, — с вечной обманчивой мягкостью проговорил глубоко уважаемый сменщик, — во-первых, здравствуй. Во-вторых, перестань кричать. В-третьих, даже на байкеров распространяется правило сдавать одежду в гардероб. В-четвёртых…
— Алим, — Андерс едва не застонал, — у него перелом обеих костей в нижней трети и, как следствие, тяжёлая боль, помноженная на общую мерзость характера! Давай я сдам тебе дежурство, заберу куртку, быстро вымою всё, что она успела испачкать…
— Не надо, — великодушно открестился Сурана, пряча улыбку. Андерс мысленно выдохнул. — Всё равно плановая уборка с минуты на минуту, ну.
Отдав дань бюрократии и пожав Алиму руку, Андерс аккуратно подхватил грязную куртку за петлю-вешалку и вышел обратно в коридор.
Фенрис, вопреки ожиданиям и опасениям, так и сидел. На полу. Ждал. И на появление Андерса вскинул голову и вопросительно уставился в лицо.
Андерс подавил вздох и выразительно мотнул головой в сторону дверей клиники.
В его машине Фенрис забился на заднее сиденье, неуклюже, левой рукой, пристегнул ремень и неловко скрючился, укрываясь курткой. Андерс глубоко вздохнул. Придётся заезжать на мойку, чтобы почистили сиденья. Он терпеть не мог любой намёк на беспорядок в автомобиле.
Благотворительность в который раз выходила ему боком. Ничему-то его жизнь не учит.
— Куда тебя везти? — громко спросил он, заводя мотор.
Фенрис пробормотал адрес и отключился.
«Ничего, — рассеянно подумал Андерс, мягко выводя машину со стоянки. — Теперь уже можно».
…Фенрис жил в неожиданно престижном районе, хотя и далековато от центра, да и остановить попросил у одного из самых затрапезных домов — два этажа, ничего примечательного, наверняка живёт на первом этаже дюплекса и терпит сварливую старуху-соседку сверху. Заглушив мотор, Андерс обернулся: