Хороший он был парень, Варрик.
Фенрис разделся, упал в постель, хмыкнул в подушку и вырубился.
Природа, будь благословенна за то, что придумала сон.
***
Андерс бросил машину у тротуара — заезжать на подземную парковку не было ни сил, ни желания — и взглянул на окна квартиры. Сейчас, в девять утра, было, конечно, относительно светло, но очень уж пасмурно, поэтому свет из окон безжалостно ударил по глазам. Э-эх. А так хотелось тихо войти, ни с кем не здороваться и просто лечь спать!
Кое-как преодолев шесть пролётов лестницы, он дёрнул на себя дверь квартиры, тихо надеясь, что она, по обыкновению, не заперта. Надежды оправдались.
Хоуки нашлись в кухонной зоне. Карвер, сидя за барной стойкой, дремал, уронив голову на руки — значит, вернулся с суток и не может нормально заснуть уже часа два или час — Гаррет примостился за столом, бешено стуча пальцами по клавиатуре ноута и периодически ругаясь сквозь зубы. На тумбе жужжала работающая кофемашина, свет бил в глаза. Убить хотелось обоих, даже явно ни в чём не повинного Карвера, который умудрялся спать даже при производимом братом шуме. «Впрочем, — философски подумал Андерс, снимая плащ, — точно с детства привык».
Ланселап выглянул из Андерсовой спальни, потёрся головой о косяк, осуждающе мяукнул и скрылся. Так, ладно: значит, Хоуки покормили ему кота. И на том спасибо. Семейка.
В родословной Дайлена не один чёрт сломал бы все ноги (и руки). С ним самим Андерс познакомился и подружился в колледже, а уже потом Дайлен притащил его на вечеринку, куда пригласил ещё и детей двоюродной сестры его матери. То есть, Хоуки приходились Дайлену троюродными братьями и сестрой (кроме Гаррета и Карвера была ещё Бетани), но все, включая их самих, предпочитали звать друг друга просто кузенами. Право слово: всем легче.
Карвер единственный из троих детей Малкольма Хоука, довольно известного хирурга, по стопам отца идти не пожелал. Поглядев на старшего брата, вовсю копавшегося в трупах, и на сестру-двойняшку, с головой ушедшую в педиатрию, Карвер выразился в том ключе, что докторов на семью и двоих достаточно, сунулся было в армию, но, дослужившись до младшего капрала, уволился, и уже год с лишним искал что-то, что будет подходить ему по сердцу. А пока искал, пахал охранником в Хитроу. Идти работать в полицию отказывался наотрез — все вокруг были уверены, что из-за Гаррета, который со своей судмедэкспертизой имел к полиции почти прямое отношение. Вообще-то Карвер с братом вполне дружили, но младший предпочитал вообще не говорить со старшим о его — и сестры — работе. Почему-то, если эта тема затрагивалась, ссора и скандал происходили обязательно. Так что когда-то братья и сестра пришли к консенсусу: с Карвером — о чём угодно, кроме работы!
Вообще поближе с Хоуками Андерс познакомился тогда, когда вопрос о жилье встал и перед ним, и перед братьями наиболее остро. По наводке всё того же Дайлена они встретились и решили снимать вскладчину, что, впрочем, помогало слабо — в первый год и Хоуки пахали, как проклятые, чтобы сводить концы с концами, и Андерс хватался за любую «халтуру», приносившую хоть какие-то дивиденды. Но — справились. И теперь жили вполне себе неплохо. Даже личного пространства всем хватало.
— Долбаные черви в долбаной печени, — выругался Гаррет, досадливо щёлкая мышью. Карвер ожил, поднимая голову:
— Гаррет, бля, мне своих червей в багаже хватает! И чужой печени. С циррозом. Пьяные ублюдки, нажрутся и лезут…
— Пьяные ублюдки, нажрутся и дохнут! — парировал Гаррет, вставая за кофе. Со стуком поставил перед братом чашку, потрепал по голове, ухмыльнулся в ответ на тычок в ключицу и с довольным видом сел обратно.
— Пьяные ублюдки, нажрутся и гоняют по трассам, — неожиданно для себя брякнул Андерс, подходя к холодильнику. Сок ещё оставался, он точно помнил.
Братья уставились на него с одинаковым удивлением.
— У тебя на приёме оказался пьяный ублюдок с трассы? — заботливо осведомился Гаррет. — Целый?
— Нет, — Андерс жадно присосался к бутылке. Хор-рошо… — У меня на приёме оказался парень-байкер, который умудрился вовремя сбежать от этого пьяного ублюдка путём падения в грязь. Рука, перелом.
— Везунчик, — Гаррет присвистнул, с остервенением продолжая печатать. Понятно: отчёты о вскрытиях. Гарретов морг не вынуждал его засиживаться после проведённой работы, чтобы составить о ней отчёт: это вполне позволялось делать дома, чем старший Хоук и пользовался вовсю. Карвер в такие моменты всегда требовал «отвернуть свои уродства подальше от моих глаз», а Андерс мог и подойти поинтересоваться. Кто из них, в конце концов, не практиковался на трупах.
— Везунчик-то везунчик, — уныло подтвердил Андерс, засовывая опустевшую бутылку из-под сока в мусорное ведро, — только к медицине у него какая-то нездоровая ненависть.
— Оп-па! — Гаррет даже отвлёкся, весело глянув на Карвера, который с абсолютно безразличным выражением лица пил кофе. — Карви, как ты думаешь, это может быть ещё один наш родственничек? Ну, какой-нибудь Карвер Второй?
— Иди лесом, — равнодушно и привычно бросил младший брат. — У меня за спиной — тяжёлые рабочие сутки, Гаррет, мне не до твоих шуточек.
— Какой же ты серьёзный, — с доброй издёвкой протянул Гаррет. Ещё пару раз пощёлкал мышкой, захлопнул ноутбук и повернулся к Андерсу всем корпусом. — И что?
— А ничего, — Андерс широко зевнул. Общаться не хотелось вообще. — Загипсовал, довёз до дома, через пять дней придёт. Надеюсь.
— А если и не придёт, — ухмыльнулся старший Хоук, — то ты знаешь, где он живёт. Молодец, Андерс! А ведь тихоня тихоней…
— Иди лесом, — ляпнул Андерс. Карвер фыркнул. — Считаешь, я его для этого подвёз? Чтобы потом под конвоем оттащить на процедуры?
Нервы сдавали: ночное дежурство, злобный пациент, придирчивый и въедливый Сурана, мерзкая погода, лишние траты бензина, а теперь ещё и Гарретовы шуточки… Андерс заводился и поделать с этим ничего не мог.
Гаррет внимательно оглядел его, поднялся со стула и похлопал по плечу:
— Не обижайся. Иди поспи.
Андерс вяло мотнул головой, показывая, что извинения приняты, и пополз к своей комнате, на автомате пожелав Карверу спокойного утра и делая вид, что не слышит тихое Гарретово:
— А если бы я каждый раз шёл, куда вы меня посылаете, давно бы лесничим был!
…Ланселап чинно возлежал на своей, левой, подушке. Андерс разделся и юркнул под одеяло. Кот, привычно потоптавшись по его груди, свернулся на ней же клубком и засопел. Андерс рассеянно погладил его между ушей и провалился в сон — как всегда после ночных дежурств, тревожный и не очень глубокий.
Но это было лучше, чем ничего.
========== Часть 3. О случайности случайностей ==========
Фенрис, мрачно глазея по сторонам, посасывал колу, а если честно, больше грыз трубочку. На обеих работах его выгнали болеть — выдав, правда, денег — строго велев слушаться доктора и Варрика. И если слушаться Варрика — это нормально, то этого «доктора»… И ведь больничный он ему выписал, задница.
А по страховке, к «своему», тоже не пойдёшь.
И что мешало Фенрису оформить в своё время нормальную госстраховку, открещиваясь нафиг от грёбаной «Империи»?..
Ответ «подседать ему на хвост» особенно не годился. Куда больше подходили «нежелание возиться» и «страх иметь с ним хоть какое-то дело».