Ещё крупно повезло, что в этой клинике его приняли, а не послали.
Появившийся из ниоткуда Варрик хлопнул Фенриса по плечу и сунул упаковку с картошкой. Хоть без рыбы, и на том спасибо.
— Кислятина, сегодня ты просто превосходишь сам себя!
Фенрис скривился и сгрыз одну картошину. Варрик вздохнул.
— Не понимаю, — процедил Фенрис, — чего ты меня сюда притащил.
Они сидели в гейм-зоне, где работала администратором Изабелла, одна из многочисленных Варриковых друзей. Раскованная и шутливая, она Фенриса не раздражала прежде всего тем, что всегда знала, где в своём веселье стоит остановиться. Как-то, с полгода назад, у них была несерьёзная интрижка, не приведшая ровным счётом ни к чему, кроме нескольких неплохих ночей. На том и разбежались, но приятельские отношения сохранили. Собственно, когда в числе друзей у обоих ходил Варрик, иное и не представлялось возможным.
У Варрика выдался выходной, и, поскольку никаких статей в работе у него не было, он решил, что пора гульнуть, а заодно прихватить с собой маявшегося от скукоты друга. Фенрису было даже странно, что Варрик не позвал с собой всех, кого знал, а вытащил к Изе только его. Вообще это даже выглядело подозрительно.
— Ну пойми, — Варрик плюхнулся в кресло-мешок с ним рядом и, сцапав сразу штук шесть фри, принялся разглагольствовать, — пока ты сидишь дома и… киснешь, у тебя и процесс заживления замедляется! Что ты на меня так смотришь, Эльф, а? Между прочим, психологический фактор никто не отменял! Чем меньше хочешь выздороветь…
— Я хочу выздороветь, — буркнул Фенрис, с боем вырывая у Тетраса свою картошку. — У меня денег нет.
Варрик всплеснул руками:
— Я ж тебе предлагал: пиши со мной статьи! Ну, то есть, диктуй. А я буду писать.
— Варрик, — Фенрис с хрустом сжал в руке пустой стакан из-под колы, — а я тебе отвечал, что я и печатное слово — суть вещи несовместимые. В моём исполнении, по крайней мере.
— Но ты же много читаешь! — не унимался Тетрас. Фенрис упрямо мотнул головой:
— Не все, кто много читает, могут после этого хорошо писать. Тебе дано. Мне нет. Окончен разговор. Ещё раз: что я здесь делаю?
Для большинства игровых автоматов требовались обе руки. Разве что DDR… Но Фенрис и помыслить не мог, насколько глупо будет выглядеть на танцполе со сломанной рукой.
Варрик будто прочитал его мысли:
— А попрыгать?
— Ага. С Изой. Пару раз долбанув по ней гипсом, если хорошенько разойдусь, — огрызнулся Фенрис. — Варрик, это бред.
Друг тяжело вздохнул, но тут же разулыбался, завидев выходящую из «служебной» двери Изабеллу.
— Ривейни, ты ли это!
По непонятной Фенрису причине «боевую подругу» Варрик предпочитал называть по фамилии — в большинстве случаев. По ещё более непонятной Фенрису причине она не возражала.
— А кого ты тут ждал увидеть во время пересменки? — Изабелла ухмыльнулась, наклонилась, чмокнула Варрика в нос, затем попыталась проделать то же самое с Фенрисом, но тот увернулся, и поцелуй пришёлся в щёку. Фенрис раздражённо рыкнул, на что приятельница звонко расхохоталась.
— Прелесть, Эльф! — Варрик зааплодировал, вскакивая. — Теперь ты выглядишь, как настоящий герой-любовник!
Ну конечно. Изабелла вечно старалась краситься как можно ярче. Тьфу, пропасть.
— А сам? — огрызнулся Фенрис, зло потирая щёку. Впрочем, он прекрасно знал, что тщетно.
Ривейни порылась в сумке и кинула им обоим пачку влажных салфеток:
— Вытрите уж… мордочки. Парни, я голодная, как стая крокодилов, пойдёмте, купим мне пару бургеров, а потом, Фенрис, ты мне расскажешь, как это тебя угораздило добавить ещё одно оружие к твоим и без того сильным рукам.
Она многозначительно хмыкнула и привычной походкой «от бедра» первой направилась к выходу. Варрик, насвистывая, зашагал за ней. Фенрису ничего не оставалось, кроме как к ним присоединиться, зло оттирая щёку на ходу.
…В фудкорте было довольно людно: вечер четверга. Пока Изабелла жевала и, следовательно, не очень могла говорить, Фенрис скупо поведал ей историю перелома и отвернулся, давая возможность Варрику приукрасить эту самую историю, как тот пожелает. Ему было плевать.
«А шлем так и не забрал», — почему-то всплыло в голове.
Над ухом кто-то кашлянул, тихо и вежливо. Фенрис как-то автоматически попытался съёжиться, но вовремя разозлился и выпрямился, вскидывая голову.
— Вы позволите присесть, ребята?
Грёбаный доктор. Тот самый грёбаный доктор.
Фенрис запоздало вспомнил, что клиника, где его пытали — в полквартале от торгового центра, где работала Изабелла, и других общепитов в её окрестностях днём с огнём не сыщешь. Пиздец, дожили.
— Кислятина, а что это у тебя с лицом? — делано удивился Варрик, пока Изабелла, охотно кивая, отодвигала свой поднос, а врач усаживался. Рядом с Фенрисом. Вот же пропасть, а!
Врач шевельнул бровями в ответ на Варрикову реплику, хотя спрашивали не его.
— Я пойду, — Фенрис попытался было встать, но внезапная железная хватка пальцев Изабеллы на его запястье остановила.
— А что такое, Фенрис, а?
Коновал глянул по очереди на Варрика, на Изабеллу, потянул коктейль через трубочку (сука, молочный, нахер, коктейль!), поиграл бровями и улыбнулся:
— Как твоя рука, медициноненавистник?
Вот сволочь.
Варрик чуть не подавился бургером:
— Фееенрис, так это…
Хоть бы пол, что ли, посыпался, а?
Судя по внезапно повысившейся температуре лица, Фенрис побагровел. Ну, в смысле, что для него называется «побагровел»…
Варрик развернулся к врачу всем корпусом, и Фенрис застонал в голос. Спрятаться бы за стаканом колы, да он его по пути в фудкорт выкинул.
Док покосился на него, но промолчал, явно ожидая Тетрасова вопроса. Вопросов, если быть точным.
— Скажите, доктор, — затараторил Варрик с присущей ему журналистской скоростью, — он на приёме брыкался? Кусался?..
— Варрик, — упреждающе начал Фенрис.
— …царапался? Орал, что всех врачей надо изолировать от общества? Пытался…
— Варрик!
— …выбить стекло в вашем кабинете головой и убежать подальше, лишь бы вы не запустили в него свои ужасные докторские руки?.. Или…
— ВАРРИК ТЕТРАС, чтоб тебе брат в эротических кошмарах являлся, ЗАТКНИСЬ!
Варрик длинно присвистнул, но замолчал, продолжая пялиться и на самого Фенриса, и на явно охреневшего от такого допроса врача. В глазах Тетраса выплясывали дикие танцы хорошо знакомые Фенрису бесенята. Изабелла хохотала, от других столиков и от очередей на них оборачивались люди. Будь ты проклят, лучший друг.
К ужасу Фенриса, коновал заговорил:
— Нуууу… — он поставил коктейль на поднос и задумчиво пожал плечами, — вообще-то нет. Но так ведут себя очень многие, тут вы правы. Но вот ваш друг, судя по тому, какие вопросы вы задали, явил из себя просто образчик хорошего пациента. Если всё, что вы мне тут расписывали, происходит с ним обычно…
— Заткнись, а? — безнадёжно пробормотал Фенрис, опуская голову на стол. Надо же было так вляпаться.
Неожиданно раздался тихий-тихий голос врача:
— Я серьёзно. Не беспокоит?
Фенрис выпрямился и сердито взглянул доку в лицо. И осёкся, разом проглотив всю заготовленную злобную тираду, не прочитав на этом самом лице ничего, кроме холодного и почти безразличного профессионализма. И всё.
Если бы там мелькнула хоть какая-то забота, доброта или прочая обеспокоенность, Фенрис бы ему всё сказал. Но почему-то сейчас он практически умудрился поверить: вопрос, который задаёт ему доктор (а как его, кстати, зовут?.. надо посмотреть, направление-то ему выписали…) — чисто рабочий. Ничего личного.