Когда этого нет, умная молитва не может привиться сердцу. И тогда человек либо надорвется от безуспешных усилий, либо, напротив, по упрямой настойчивости, имеющей горделивый характер, впадет в прелесть, так как враг обязательно подловит его.
Впрочем, бывает и противоположная ситуация. Человек опасается молиться, потому что боится прелести или же оправдывает свою леность подобным опасением. Преподобный Амвросий, ссылаясь на мнение святого Григория Синаита, писал в таких случаях, что умная молитва может повредить, только если делатель молитвы недугует высокоумием и проходит ее самочинно. А подвизающийся в молитве с вопрошением и смиренномудрием никогда не приимет вред благодатию Христовою159.
Изменения в молитве
Молитва требует постоянства и усердия. Старцы советуют не оставлять молитву ни при каких обстоятельствах и гнушаться любыми диавольскими кознями. Преподобный Амвросий ободряет одну сестру: «Вообще знай, как и сама ты читала в книгах отеческих, что ни против чего враг так не восстает, как против молитвы Иисусовой. Поэтому, как начала ты держаться молитвы Иисусовой, то и не оставляй ее, а продолжай, уповая на милость и помощь Божию. Силен Господь и Царица Небесная сохранить нас от зол и бед, наносимых врагами душевными»160.
Молитва человека молящегося постоянно претерпевает различные изменения. Это обычный процесс, и вслед за легкостью в молитве может последовать тягота; усердие сменяет леность; умная молитва, еще вчера творимая без усилий, вдуг становится неподъемной, а слова напоминают гири, которые надо почти с физическим усилием проталкивать внутри себя. Смущаться по этому поводу не следует. Преподобный Амвросий увещевает одну сестру: «Пишешь, что, потеряв молитву сердечную, ты осталась точно обезоружена. Я тебе уже писал, что во всех твоих искушениях и во всех необыкновенных действиях, бывающих с тобою, ты не должна оставлять молитвы. Не можешь молиться сердечною молитвою, молись умом или устами: как бы ни молиться, не оставляй только молитвы. При пострижении говорится постригаемому, что он должен всегда имя Господа Иисуса во уме, в сердце, в мысли и во устах своих имети. Заметь, не только в сердце, но и в уме, в мыслях и в устах. А в тебе заметна неуместная настойчивость на своем, чтобы непременно была у тебя сердечная молитва, и когда ее нет, то и вовсе остаешься без молитвы»161.
Преподобный Макарий объясняет, что перемены естественны для течения духовной жизни. Искать же спокойствия, пока не побеждены страсти, бесполезно и душевредно. «Мы писали тебе, — советует старец, — прочитать статью: “Егда обрящешь на пути твоем мир неизменен, тогда убойся”, которая очень удобовразумительна и дающая познать, что когда думает человек иметь мир всегдашний, то сего бы опасаться. Ибо в борьбе со страстями, пока они не будут совершенно побеждены и мы не придем во смирение, нельзя иметь всегдашнего мира, но бывает рать и заступление, страх и надежда, мрак и свет»162.
Об этом же применительно к молитве говорит и преподобный Анатолий. «Что молитва прерывается, это иначе и быть не может, — пишет он. — А если постоянно стоит, то учат святые отцы: “убойся, это волчий путь”… Что видим в воздухе? То дождь, то солнце, то снег, то ветер, то жар, то холод. Так и в нашем устроении: одно состояние быть не может и не должно. А когда прекращается молитва умная, берись за поделие»163.
В случае изнеможения, когда ум устает молиться, или по причине умножившихся браней, старцы разрешали молитву сокращать.
Преподобный Амвросий советовал: «Если не можешь произносить полную, т. е. всех слов молитвы Иисусовой, то можешь повторять: “Иисусе, Иисусе”, это не возбраняется, и святыми отцами не отвержено. “Именем Иисуса бей ратники”, — говорит Лествичник»164.
Преподобный Анатолий объясняет: «Молитва прекращается — это обыкновенно от празднословия, обжорства, осуждения, и главное — от гордости»165. А в другом месте пишет, что «молитва прекратиться может только от больших грехов; или если кто не кается и не зазирает себя»166. Леность, тоска и охлаждение в молитве бывают также от тщеславия или гнева167, но особенно мешает осуждение.
Преподобный Лев замечал: «Когда от осуждения предохраняться начнем, то благодать Божия неотступно при нас пребудет и нечувствительно будет утверждать нас и охранять: невидимо отражать бесовские действия и мечтания, а внутри нас укреплять силы душевные, и действие молитвы воскрылять, и память смертную напоминать, и будущие мздовоздания, и вечные муки!»168 Впрочем, бывает такая ситуация, что человек не может молиться по причине усталости и сильного понуждения себя к молитве. В этом случае душа ничего не хочет делать, даже читать, и тогда надо какое-то время упражняться в рукоделии169.
Но сие не надо путать с действием Промысла Божия. Старец Варсонофий объяснял послушнику Николаю, что безотрадное состояние души часто предваряет дарование внутренней молитвы, а бывает, что подвижник, уже имеющий молитву, теряет ее. Схимонах Клеопа два года ощущал потерю сердечной молитвы, а потом она вернулась к нему. Отчаиваться в этом случае не следует, потому что сие может происходить не только из-за нерадения, но и по причине недоведомого Промысла Божия170.
Изменения в молитве происходят до самого конца жизни. Молитва оставляет даже святых. Однажды преподобный Нектарий сказал одной сестре, что утратил молитву. Сестра изумилась. «Я думала, что вы всегда в молитве и в духе радости», — призналась она старцу. А тот ответил, что и у него бывают ошибки: «Иной раз скажешь что от себя, неправильно решишь вопрос чужой жизни, иногда строго взыщешь на исповеди или, наоборот, не дашь епитимии, когда следовало ее дать,— и за все это бывает наказание. Благодать Божия наказывает, отступает на время, и мы страдаем»171.
Устранение от встреч и попечений
Молитва требует соответствующего строя жизни. Помимо охранения себя от празднословия, осуждения, тщеславия и прочих грехов, молитвенник нуждается в строгом внимании к себе и устранении от всего суетного и преходящего. Нужен сознательный настрой на умерщвление внешних интересов и даже дружеских связей.
Преподобный Лев писал: «Нет никаких слов к изъяснению, как превосходно наслаждается сердце призыванием сладчайшего Гопода Иисуса Христа! Сколько можно, уклоняйся от молвы, уклоняйся от суетных людей; употреби волю свою и ревность на взыскание угодного пред Господом и на приобретение вечных вещей»172.
Преподобный Анатолий призывает держаться келлии и не покидать ее без веских причин. Он говорил: «Если камень лежит на дороге, все по нему ездят и ходят, а если где-либо в сторонке, лежит на лужайке и мохом обрастет, никто его не тронет. Так и монах. Если будет в келлии, то станет преуспевать в духовной жизни и молитве Иисусовой, а если он ходит по келлиям, то потеряет душевный мир и будет никуда не годным»173.
Преподобный Макарий говорит, что желающему подвизаться в молитве необходимо устраняться всех других попечений, не только не заботиться о мирских делах, но и о собственном теле. Старец писал: «Припомните, в статье Григория Паламы, на 34-й странице, сказано: “душа входит в клеть свою, егда не ходит ум зде и онде в вещах миpa сего, но обретается в сердце нашем” и проч. у старца Паисия в Свитке о молитве… побуждая по ревности о всегдашней молитве, полагать препятствие к житейским помыслам прилежание, и о теле попечение и прочее»174.
Преподобный Амвросий замечает, что «святые отцы научают предызбирающего молитву другим деланиям, что такой должен оставить и обычную дружбу прежних своих посетителей; а иначе не может иметь успеха в своем делании, оставляя беседу с Богом и беседуя с людьми о вещах и предметах суетных, а иногда и неполезных, и зловредных»175. У кого же начнется внутреннее действие молитвы, то есть ум по милости Божией войдет во внутреннюю сердечную клеть, то таковой, по слову преподобного Марка Подвижника, «не должен обращать внимание ни на скорби телесные, ни даже на дивные творения Божии, как говорит апостол: Кто ны разлучит от любви Христовой: скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч176.