– Как лев на тигрицу? – переспросила Анна, стараясь вкладывать в голос максимальное недоумение – Я бы сказала, как побитая дворняга на свою хозяйку.
– Ну, зато я чистоплотен. Сам вылизываю свои яйца и…
– Ну-ка цыц, похотливая псина! – воскликнула Анна и добавила – Посмотрим! Надеюсь хоть что-то мужское ты сможешь передать нашему щенку.
– Чт-что? – переспросил Михаил и от неожиданности резко сдернул одеяло прямо на пол.
– Я беременна, мой лев – с улыбкой ответила Анна.
Прежде чем она поняла, что произнесла это вслух, из ее глаз полились слезы радости.
В две тысячи пятом году, спустя восемь лет после той ночи, Анна и Михаил продали свою квартиру и наконец решились на первую серьезную покупку – загородный дом на участке близ города. Главе семейства на тот момент стукнуло тридцать один, а Анна с гордостью отметила свое двадцативосьмилетние. Их сыну Кости на тот момент исполнилось восемь лет.
Да, Михаил любил Анну. Должно быть куда больше, чем она могла понять. Иногда ему казалось, что Анна просто позволяет себя любить. Такое бывает во многих браках: один ведущий, второй – ведомый. Также Михаил знал, что такая женщина никогда не стала бы терять время на пустышку, мужчину несерьезного и ненадежного и почти десять лет совместных отношений давали ему право об этом знать.
«За что ты полюбила меня? – хотел спросить Михаил Анну каждый раз. И каждый раз считал, что этот вопрос сделает его слабым в ее глазах – Боже, за что такая красотка полюбила такого, как я?»
Бывает ли так, что человек сам себе завидует?
Михаилу казалось, что так бывает. Это был его случай. Он был настолько счастлив, что даже завидовал сам себе!
Да, Михаил любил Анну. Он любил ее, как единственную женщину на свете, как страстную любовницу и в дальнейшем… как верную жену. Их постель была местом для откровений, а сам дом, в котором возлюбленные обосновались спустя несколько лет, словно бы источал энергию тепла и уюта. Это были уже не пара досок да цемент. Их загородный дом строился на куда более прочном фундаменте. И назывался этот фундамент-любовь и поддержка.
Еще Михаил сочувствовал сыну. И даже немного злился на него. Всю свою жизнь Костя видел в Анне лишь родную мать, которая никуда не денется и всегда будет рядом. Он не смотрел на нее как на друга, на помощника или доброго советчика. Подросток просто не понимал, что один человек может вмещать в себе так много. Что один человек может быть всем! И с ним можно обсудить все подростковые проблемы и прочее. Ведь для этого и существую родные люди, родные не просто по крови и родству, но и по духу.
А эта связь порой перекрывает любую степень родства.
«Он просто еще не дорос до этого, – думал Михаил, сидя в гостиной в преддверии две тысячи тринадцатого года и глядя на общение матери и сына со стороны – Боже, парень, тебе шестнадцать, а ты так много теряешь в общении с родной матерью.»
И как выяснилось позже, эта потеря станет невосполнимой.
Михаил никогда не считал себя человеком, единолично стоящим во главе семьи. Он с искренним непониманием относился ко всем тем людям, которые свято верили, что женщина должна идти за мужчиной и беспрекословно внимать всем его словам. Эти понятия были дики для него. Идя по жизни, он искал себе не просто женщину. Не только женщину. Нет, он искал себе ту, что может дать ему действительно нечто большее. Большее чем просто быть матерью его детей и хранительницей домашнего очага. Михаил Громов искал себе Друга.
Он искал себе человека, который поймет и подставит плечо. Он искал себе товарища, настоящего товарища, который станет опорой и будет стоять за тебя, как бы стоял за него ты сам. Михаил искал ту, что дополнит его собственный мир и не даст ему рухнуть. Такую непохожую, но такую родную. Михаил искал себе ту… которая станет для него всем. И потому мужчина искренне верил: женщина должна идти рядом с мужчиной, а не за ним. Идти на равных. Анна была всегда рядом. Он искал себе такую женщину. Искал и нашел. Наконец, он мог сказать, что нашел своего человека, по-настоящему родного.
Михаил думал об Анне каждый день. Сейчас ей было бы тридцать восемь лет, будь она жива. Думал о том, как он бы просыпался чуть раньше своей супруги и уходя на работу, оставлял ей небольшое любовное послание, написанное на маленьких цветных стикерах. Думал о том, что когда-нибудь он все-таки соберется с мыслями и напишет для Анны настоящие стихи. Они никогда не давались Михаилу, но он обязательно постарается написать что-то искреннее, вкладывая в каждую строчку всю свою любовь. Стихи будут неброские, но написанные с любовь и это будет самым важным. Еще… он думал о старости. Вот он держит морщинистую руку Анны и видит в ней всю туже молодую девушку, которую встретил когда-то.