Организация младороссов постепенно распространила свои филиалы практически на все земли, где осели изгнанники. Ее представительства находились в Финляндии, Ливане, Сирии, Северной Америке, Австрии, Эстонии, Египте, Норвегии, Венгрии, Чехо-Словакии, Швейцарии, Польше, Италии, Литве, Бельгии, Китае, Персии, Турции, Греции, Болгарии, Югославии, Германии, Японии, на Дальнем Востоке и в Южной Америке. Ячейки младороссов были в таких городах, как Белград, Дубровник, Загреб, Пожаревац, Скопье, Смедерево, Суботица (Королевство Югославия); Ванкувер, Онтарио (Канада); Беркли, Вашингтон, Жюно, Лос-Анжелес, Санта-Роза, Сиэтл (США); Виндзор (Великобритания); Выборг (Финляндия); Габрово, Горна Джумая, Лом, Перник, Пловдив, Свищово (Болгария); Дамаск; Каир; Манила; Монтевидео (Уругвай); Осло; Рио-де-Жанейро; Ровно (Польша). Очаги младоросского Ордена работали в Белграде, Вуковаре, Нови-Саде (Королевство Югославия); Берлине; Бейруте; Брюсселе, Льеже, Шарлеруа (Бельгия); Буэнос-Айресе; Варне, Софии, Сливене (Болгария); Гельсингфорсе, Суоярви (Финляндия); Детройте, Нью-Йорке, Сан-Франциско, Чикаго; Лондоне; Митаве, Прекульне, Риге (Латвия); Праге; Риме; Сан-Паулу (Бразилия); Тегеране; Тяньдзине, Шанхае.
Судя по партийной картотеке, численность младороссов к 1937 г. не превышала 1 400 человек8. Однако ее контрольная выверка с другими архивными документами заставляет предположить, что их количество было значительно больше. Да и предыдущая цифра в 4 000 человек свидетельствует об этом.
(Параллельно с младоросами в 1920-е гг. П. Б. Струве создал свой «Союз молодой России» – «сильное государство, сильная власть, единство зарубежной и внутренней России. В Париже Союзом руководить было поручено К. И. Зайцеву, в Германии И. А. Ильину, в Праге И. Д. Гримму»9.)
Под руководством Казем-Бека уже со второй половины 20-х гг. XX столетия действовали: «Союз русских студентов» в Будапеште, Сараево, в Эстонии; «Союз русских офицеров» – в венгерской столице.
Судя по сухой справке из ФСБ РФ, Казем-Бек «объединил главный совет «Российского Союза монархической молодежи», 1-й Белградский отдел студентов «Российского союза национальной или монархической молодежи (РСНМ), 2-й отдел (гимназисты) РСНМ, Старосербский, Белоцерковский, Загребский, Ново-Бечейский, Новосадский и Сараевский отделы РСНМ»10.
Духовником Младоросской партии стал священник Паевский. Хотя я не могу достаточно уверенно говорить, что в ее рядах были исключительно православные, но, тем не менее, именно традиционному русскому вероисповеданию придавалось важнейшее значение. В своих «Письмах к младороссам» Александр Казем-Бек (статья подписана инициалами А. К. – Б.) писал: «Столкновение заострившихся противоположных течений не дало победы безверию и учение животного материализма не сразило на Руси православие… неудача коммунизма после первых штурмов на церковную твердыню была ясно определена и отмечена самими руководителями ВКП, когда была применена в отношении Церкви новая тактика „взрыва изнутри“. Поддержка живой церкви, покровительство обновленцам… равносильны признанию несостоятельности прежней тактики и, тем самым, собственной неудачи. Террор оказался бессильным. Необходимо подчеркнуть, что православие как мировоззрение и Церковь, как внешняя организация, оказались единственными проявлениями национальной жизни, на которые террор не возымел решающего действия. Благодаря устоявшему православию, октябрьская революция оказалась не интегральной в своем разрушительном порыве, и главный корень национальной жизни уцелел… Я даже уверен в том… что церковность и религиозное движение не приведут, сами по себе, ни к каким революционным актам. Их значение в национальной революции и последующем русском возрождении будет несравненно глубже. Благотворность их влияния скажется, прежде всего… в ориентации духовных исканий и в питании этих исканий великой и благодатной жизненностью. Вот почему младороссы не могут не признать православной церковности одним из самых мощных факторов (и едва ли не самым мощным) национального возрождения… нельзя допустить и мысли, что это возрождение могло бы осуществиться вне православия или без его участия… Православие – пока единственная плоскость, в которой может осуществиться национальное единство… Православие заложило основы нашего мировоззрения, выдвинуло философию… наши национальные идеалы, наши стремления, наш общественный строй, наш бытовой уклад, наша государственность: вся наша самобытность. Залечив свои раны, восстановив свое равновесие, упрочив свое моральное преобладание, православие наше двинется к великим целям, увлекая за собой по пути мессианства новую русскую культуру. Углубленное православие, становясь по значению своих идеалов подлинно вселенским, тем самым выводит и русскую нацию на мировой простор исторических свершений»11.