— Есть! Вижу поплавок! — крикнул Яша. И хотя до мины было еще далеко, сердце минера уже наполнилось знакомым азартом, похожим на вдохновение.
«Увольнительная до полночи… Так. Можно сбегать на «охотник» и позвать товарищей… Нет, это долго...»
— Без подрывников ничего не сделать, — задумчиво проговорил председатель колхоза. — Придется машину гнать за ними в город…
Яша повернулся к рыбакам, неохотно отрывая взгляд от поплавка.
— Я минер, — сказал он не без гордости. — Я сам уничтожу мину.
Эстонцы, как по команде, выбили из трубок пепел и заговорили все сразу. Яша не понимал их языка, но чувствовал, что они беспокоятся за его судьбу. Тогда он, улыбаясь, расправил рукав форменки. Рыбаки столпились вокруг Яши, рассматривая нарукавный знак минера — рогатое изображение мины.
— Мне нужны, — сказал Яша, — большие ножницы, подрывной патрон и бикфордов шнур.
…Через полчаса от берега отвалила шлюпка. В ней сидели Яша, председатель колхоза и Татрик.
Яша, ритмично погружая в воду короткие весла, думал: «Сейчас еще только девять. К четырем склянкам надо быть на «охотнике». Ничего, трех часов хватит… Держись, фашистское наследие!»
А с берега несло опьяняющим запахом цветущей земли. Море примешивало свои острые, настоенные на соли запахи. Было светло и ясно. Вода, перламутровая и розовая, отражала нежные закатные огни. Где-то очень далеко еще звучали девичьи голоса, и песня, слабея и дрожа, казалось, таяла над простором моря.
Почему-то Яша вспомнил, что в кармане лежит увольнительная, что он собирался потанцовать с девушками в веселом рыбацком клубе… И вспомнив это, он заторопился, всем телом наваливаясь на весла.
— Осторожней! — крикнул с кормы Татрик. — Она где-то здесь…
Поплавок из зеленого стекла уже был совсем рядом. Карбас долго крутился на одном месте. Все трое упорно вглядывались в воду. Наконец из глуби показалось темное круглое пятно. Яша рывком потабанил веслами, отодвинув шлюпку назад. Теперь они стояли вблизи от мины.
Яша энергично сбросил с себя на днище одежду и, оставшись в одних трусах, распорядился:
— Когда я нырну, вы отплывите подальше.
Потом тонким шкертом привязал к плечу большие кровельные ножницы и взял их в правую руку. Набрав полную грудь воздуха, он сразмаху, головою вперед, ушел под воду. Морская глубина не была такой черной, как это казалось сверху; сияние белой ночи проникало сюда косыми лучами, и зеленоватый сумеречный свет призрачно бродил вокруг.
Яша нырнул глубже, и мина закачалась перед самыми его глазами. Она держалась на якоре, соединенная с ним тонким стальным тросиком — минрепом. Яша уцепился было за него, но уже нехватало воздуха, и он, изогнув тело, чтобы не задеть мину, всплыл на поверхность.
Отплевывая морскую горечь, Яша доплыл до шлюпки и, уцепившись за борт, с минуту отдыхал на воде.
— Ну, что? — почему-то шопотом спросил Татрик. — Какая она, мина?
— Самая настоящая. Фашистского образца.
И Яша снова нырнул под воду. Две пары глаз провожали его на глубину: одни глаза — по-отечески серьезные, наполненные тревогой, а другие — глядящие с восхищением и с завистью.
А Яша уже резал минреп. Стальной тросик был свит плотно и поддавался тупым ножницам с трудом. Яша медленно выдыхал воздух и пошел наверх, когда горло уже сдавили судороги. На этот раз он всплывал долго, почти задыхался, в глазах стало темно, но пленка зыби, наконец, прорвалась над его головой, и Яша задышал полной грудью.
— Полторы минуты, — сказал Татрик, протягивая ему руку, — а я только сорок секунд могу продержаться в воде.
Ничего не отвечая, Яша с трудом перевалился через борт и рухнул на днище, обмякнув всем телом.
Но прошло несколько минут, и он снова был под водой. На ощупь отыскав место начатого пореза, Яша уцепился ногами за минреп и стал резать его двумя руками сразу. Так было рискованнее, но зато вернее.
«Не вылезу, пока не кончу», — упрямо решил Яша и с силой надавил на рычаги ножниц. Тросик хрустнул, и два его конца разошлись — один утонул, а другой вместе с миной медленно пошел на поверхность.
Вынырнув, Яша проплыл вокруг мины два раза и осмотрел ее со всех сторон. Его внимательный глаз успел заметить все: «Мина поставлена с самолета… против мелких кораблей и катеров… Ну, ладно, сделано самое трудное, осталось самое опасное — взорвать...»
Старик-председатель и Татрик помогли ему выбраться из воды. Яша сел на кормовую банку и устало прислонился спиной к мачте. К мине подошли еще рыбаки, но сама мина, казалось, привлекала их меньше, чем Яша. Они подводили свои шлюпки к карбасу председателя и с молчаливым восхищением рассматривали коренастую фигуру русского матроса: «Ну и парень!»