— Ну что, разобрался? — спросил он.
Шеф поднял взгляд:
— По-моему, я нашел ответ. При каждой машине состоял монах, обязанный уничтожить ее во избежание захвата. Люди, что подожгли вот эту, убрались в Минстер. Оставшиеся не хотели ждать, пока догорит. Этого раба изловили. — Он кивнул на англичанина в ошейнике, окруженного викингами. — Он рассказал, как она действовала. Я не пробовал восстановить, но теперь понимаю ее устройство.
Он указал на кучу обугленных балок и металлических деталей.
— Эта машина метала большие стрелы. Смотри, — ткнул пальцем Шеф. — Пружина находится не в дереве, а в веревке. В перекрученной веревке. Вот этот вал вращается, увеличивая нагрузку на тетиву и концы лука. В нужный момент тетиву отпускают…
— Бум! — произнес один викинг. — Здо́рово, елдак-убивец!
Другие заржали. Шеф показал на зубчатые колеса, прикрепленные к раме.
— Видите ржавчину? Они стары как мир. Может быть, их изготовили сразу после ухода римлян, а то и раньше — лежали где-нибудь в арсенале. Но, так или иначе, их сделали не в Минстере. Здешний люд умеет только пользоваться машиной.
— А как насчет камнеметной?
— Ее-то и вовсе сожгли дотла. Но я знал, как она устроена, еще до того, как мы одолели стену. Раб говорит, что у минстерцев все было написано в книге, а части машины хранились с незапамятных времен. Жаль, конечно, что сгорели. И мне хотелось бы заглянуть в книгу о постройке машин. А еще в ту, где изложена наука о числах!
— Эркенберт понимает в числах, — вдруг подал голос раб, разобравший норвежское слово, которое Шеф произнес с остаточным английским акцентом. — Он арифметик.
Несколько викингов опасливо схватились за амулеты. Шеф рассмеялся:
— Арифметик или не арифметик, а я построю машину получше! Много машин. Трэлл говорит, что слышал однажды, как монах назвал христиан — и римских, и здешних — карликами на плечах гигантов. Ну так и пусть они погоняют своих великанов со всеми их книгами, машинами и стенами, оставшимися от былых времен. Карлики есть карлики! Зато мы…
— Молчи, — вмешался викинг и шагнул вперед. — Не произноси этого несчастливого слова, Скьеф Сигвардссон. Мы не гиганты, не iötnar, которые суть враги богов и людей. Думаю, тебе это известно. Разве ты их не видел?
Шеф медленно кивнул, вспомнив сон о недостроенных стенах и неуклюжем гиганте с жеребцом. Окружающие загудели и начали переглядываться.
Шеф бросил на пол железные детали:
— Стейнульф, отпусти раба в награду за его рассказ. Покажи ему, как убраться отсюда подальше, чтобы Рагнарссоны не поймали. Теперь мы справимся с машинами и без него.
— А успеем? — спросил викинг.
— Нам нужно только деревом разжиться да кое-что смастерить в кузнице. До войскового сбора еще целых два дня.
— Это новое знание, — добавил один из внимавших. — Торвин одобрит.
— Соберемся здесь завтра, с утра, — решительно произнес Шеф.
Когда все повернулись к выходу, один из викингов сказал:
— Для короля Эллы это будут долгие два дня. Христианский пес, архиепископ-изменник, совершил черное дело, выдав его Рагнарссонам. Ивар хорошо подготовился к этой встрече.
Шеф проводил удалявшиеся спины взглядом и снова обратился к другу:
— Зачем ты пришел?
— Снадобье от Ингульфа принес.
— Мне не нужно снадобье. Какой с него прок?
Хунд замялся:
— Он говорит, что это освободит ум. И… вернет тебе память.
— Что не так с моей памятью?
— Послушай, Шеф, Ингульф и Торвин считают… что ты забыл даже про то, как лишился глаза. Торвин держал тебя, Ингульф накалил иглу, а потом игла была у меня. Мы сделали это только потому, что не хотели отдавать тебя какому-нибудь мяснику из подручных Ивара. Но ты упорно молчишь об этом, и они считают, что это противно естеству. Думают, ты забыл, как тебя ослепили. И Годиву забыл, за которой отправился в лагерь.
Шеф воззрился на маленького лекаря с амулетом в виде серебряного яблока.
— Передай им, что я все помню и ни на миг не забывал. Впрочем, постой. — Он протянул руку. — Я возьму снадобье.
— Он взял, — доложил Ингульф.
— Шеф похож на птицу из старой притчи, — произнес Торвин. — Из той, что рассказывают христиане о крещении северных англичан. Когда король Эдвин созвал совет, чтобы обсудить, отречься ли ему и его королевству от веры отцов и принять новую, жрец асов ответил на это: почему бы и нет, если от старых богов не было никакой пользы. Но тут поднялся другой советник, и его слова кажутся более достоверными: он сравнил мир с королевским дворцом. Зимним вечером там тепло и светло, но снаружи холодно и не видно ни зги. Представьте, сказал советник, как в эти покои влетает птица, которая на миг согревается и радуется свету, а после выпархивает обратно, во мрак и стужу. И еще он сказал, что если бог Христос способен вернее открыть нам то, что происходит до и после человеческой жизни, то его учение заслуживает внимания.