— А почему я не сказал тебе, куда послать?
— А ты потерял сознание.
Пустая болтовня в карете чуть успокоила Джустиниани, отвлекла его от скорбных мыслей. Было приятно сидеть рядом с человеком, в котором был уверен, отрадно было обращаться к нему по-свойски, даже просто бездумно болтать и смеяться было блаженством.
По счастью, они вернулись рано, ни Джованна, ни челядь не заметили отсутствия Джустиниани. Луиджи же, знавший, что он уехал куда-то после полуночи в карете мессира Пинелло-Лючиани, тоже не был особенно встревожен.
Тем в большее изумление пришёл слуга, встретивший их на пороге. Джустиниани приложил палец к губам и попросил нагреть два чана воды.
Дальнейшая возня заняла больше двух часов и закончилась около девяти. Тентуччи отправил жене нарочного, сообщив, что расхворался на вилле Джустиниани, а Винченцо, отдав Карло запонку, сжёг в камине остаток рукава его сорочки.
Тентуччи при этом порадовал Винченцо умением успокаиваться. Сразу после ванны он уже беззаботно делился с ним своей радостью от выгодного приобретения рисунка Рубенса, с гордостью отца хвалился талантами свой дочурки в пении и с удовольствием дегустировал красное вино Джустиниани. Словно и не было вчерашнего похищения, пыток в крипте, ужасной ночи в часовне.
Через кристалл этой души мир был кристален.
Появилась Джованна, несколько удивившись раннему гостю, но не настолько, чтобы любезно не поприветствовать его. Она пожелала доброго утра и мессиру Джустиниани. Девица была в роскошном утреннем платье и держала на руках чудовище — нежно урчавшего кота Спазакамино.
В голосе её звенели колокольчики.
Эпилог
Кто — как мудрый, и кто понимает значение вещей? Мудрость человека просветляет лице его, и суровость лица его изменяется.
После того, как Винченцо Джустиниани завёз Карло домой и рассказал его перепуганной жене сказку, которую они с Тентуччи сочинили, его сиятельство направился в храм Сан-Лоренцо и долго беседовал со своим духовником. Отец Джулио выслушал его рассказ с нескрываемым интересом и легко отпустил своему исповеднику грех лжи донне Доротее Тентуччи. Потом потянулся к толстому фолианту.
— Я нашёл тут кое-что в главе о нападении демонов. Аквинат задаётся вопросом: «Utrum daemon qui superatur ab aliquo, propter hoc ab impugnatione arceatur?», сиречь, «Действительно ли демон, побеждённый неким человеком, вследствие этого удерживается от дальнейшего нападения?»
— И что говорит по этому поводу святой Фома? — Джустиниани чувствовал себя усталым и сонным.
— Иные говорят, пишет он, что побеждённый демон не может в дальнейшем искушать никакого человека, но другие утверждают, что он может искушать других, но не того же самого человека, потому что дьявол искушает человека столько, насколько Бог допускает это. А Бог позволяет ему искушать в течение краткого времени. Другая причина — о ней говорит св. Амвросий: «Дьявол избегает частых поражений». А то, что дьявол иногда тем не менее возобновляет нападение на того, кто его победил, очевидно из сказанного у Матфея: «Возвращусь в дом мой, откуда я вышел…»
— Тентуччи говорит, рожа у него противная, — зевнул в ответ Джустиниани. — А мне явился, ничего так, на чахоточного ангела похож. Ну, явится снова, так явится. Да, в воскресение я венчаюсь. Дядюшка добился своего, — я позабочусь о его крестнице. Надеюсь, в преисподней он порадуется, что я исполнил его волю в точности. Господи, до чего же в сон-то клонит…
— Сын мой, в тебе, как я замечаю, появилось что-то легкомысленное.
— Ну, что ты, отче, я просто не выспался.
— А девица-то согласна?
— О… я ещё не спрашивал.
Джустиниани подлинно устал и валился с ног. Но едва подъехал к дому, увидел у входа экипаж. Винченцо показалось, что карета смутно знакома ему, подъехал ближе и с досады цокнул языком. Приехал Паоло ди Салиньяно, братец его бывшей наречённой.
Джустиниани смертельно устал и не хотел никого видеть, но деваться было некуда.
Однако новость, которую тот принёс, повергла Винченцо в трепет. Минувшим вечером Глория, как рассказал её муж, вернувшись чуть за полночь со званого ужина, вышла на балкон, несколько минут стояла у перил, потом неожиданно упала вниз. В нескольких шагах были горничная, которая пришла раздеть госпожу, и экономка, поднимавшаяся по соседней лестнице. Обе они видели, что произошло, но ни одна из женщин ничего объяснить не смогла: госпожу, казалось, перебросило через перила и с силой ударило об землю.