Вскоре все нападавшие, за исключением монаха, были порублены на куски. Монах лежал в опочивальне, угрюмо уставившись на Юкио, который острием своего меча прикасался к его горлу. С монаха сняли доспехи, и он остался в одном кимоно. Как сообщили стражники Юкио, двенадцать нападавших погибли.
– Говори немедленно, кто тебя послал, или я перережу тебе глотку! – потребовал Юкио.
Карие глаза захваченного убийцы оставались тусклыми, его тонкие губы – сжатыми.
– Я заставлю заговорить его через час, мой господин, – сказал начальник стражи, пытаясь исправить свою неудачу при защите Юкио.
– Было бы лучше, если бы вы опросили домочадцев, – заявил Дзебу. – Выясните, как много стражников эти люди подкупили или убили, чтобы проникнуть к господину Юкио. – Дзебу улыбнулся пленнику: – А с тобой мы выпьем чаю и вместе поговорим, как монах с монахом.
Когда принесли чай, Дзебу уселся на соломенную циновку рядом с пленником, который отказывался даже назвать свое имя. Он налил полную чашу пенящейся зелёной жидкости для себя и другую – для монаха. В чашу для монаха он добавил белой пудры из бумажного пакета. Когда он протянул монаху чашу, тот сильно сжал свои губы и помотал головой. Продолжая улыбаться, Дзебу потянулся и нажал на точку над ухом монаха. Губы монаха разжались, хотя он оставался в прямом положении, Дзебу держал руку над лицом монаха, сдавливая его ноздри и откинув его голову назад. Он лил чай прямо в горло пленнику.
– Теперь повторяй за мной молитву, – сказал Дзебу. – Почтение Амиде Будде!
Медленно, спокойно Дзебу произносил слова молитвы. Сначала монах сидел молча. Потом, когда его губы и язык ожили, он присоединился к молящемуся.
– Очень хорошо, – сказал Дзебу. – Продолжай сам, пожалуйста!
Монах продолжил молитву своим голосом, слабым и безжизненным. В конце концов Дзебу сказал:
– Теперь остановись!
Он наклонился вперед, приблизив свое лицо к лицу человека:
– Как твое имя?
– Ято, – сказал монах заворожённым голосом.
– Из какого ты монастыря, монах Ято?
– Рододзёдзи, в Хиого.
– Этот монастырь жаловали Такаши, – сказал Юкио. – Хиого был их главным морским портом. Монах, должно быть, пытался отомстить за них.
Юкио сидел на своем ложе, одетый, с мечом на коленях. Шисуми притаилась в углу, тёмные глаза на ее бледном лице выглядели как две чернильные запятые на листе бумаги.
– Я сомневаюсь в этом, – сказал Дзебу. – Слушай, Ято, ты священнослужитель. Ты давал буддистский обет никого не убивать. Ты имел право поднять оружие только для обороны своего монастыря. Однако ты пытался убить этого благородного господина, который никогда не причинял вреда священному месту. Ты нарушил свой обет, разве не так?
– Мой настоятель мне приказал, – сказал Ято тупо. – Я не мог не подчиниться.
– Ты должен был выбрать между своим долгом перед настоятелем и своей верностью обету, – тихо сказал Дзебу. – Наверно, было очень трудно. Ты несёшь тяжкий груз судьбы. Если ты расскажешь нам, почему твой настоятель приказал убить господина Юкио, это частично облегчит твою судьбу.
Бритая голова монаха заблестела от пота.
– Мне не разрешено рассказывать!
– Твои настоятели утратили право распоряжаться тобой, – сказал Дзебу. – Ты виновен во многих несправедливых смертях – людей, которых ты нанял, чтобы они помогли тебе в этом нападении, охранников, которых ты убил, ворвавшись в этот дом. Их разъярённые духи будут преследовать тебя, пока ты не искупишь свою вину.
– Мы не убили ни одного из охранников. Мы подкупили тех, кто был на дежурстве, чтобы они впустили нас.
– Мы должны найти и казнить тех стражников, которых ты подкупил, – сказал Дзебу. – Ты должен дать ответ. Кто приказал твоему настоятелю послать тебя?
Губы монаха шевельнулись, но он не издал ни звука.
– Ты должен ответить мне, Ято!
Жилы на шее Ято надулись, как будто бы он боролся сам с собой. Наконец он сказал сдавленным голосом:
– Это был князь из Камакуры.
– Нет! – закричал Юкио.
Теперь, когда барьер был сломлен, слова полились из Ято: