Судья Ди быстро взглянул на стоявшую в углу деревянную статую обнаженной женщины в натуральную величину. Гипс с нее осыпался, а на месте левой руки был только изъеденный древоточцами деревянный обрубок. Судья сел и осмотрелся. Комната была без какой-либо мебели, если не считать этой самой лежанки. На стене напротив было круглое отверстие, очевидно, для вентиляции. По правую руку судья заметил темную нишу.
— Я подозревал, что недалеко от угла этого здания имеется потайная комната, но, судя по толщине стены в оконной нише в коридоре, это казалось невозможным. Я решил, что даже самой маленькой комнаты здесь не поместится.
— Совершенно верно, — хмыкнул Сунь. — Но снаружи к углу этого здания пристроена еще одна стена, и эта уютная комнатенка находится как раз в образовавшейся полости. Со стороны ущелья стену не видно, нельзя ее обнаружить и из окон восточного крыла, что напротив. Как видишь, древние строители знали свое ремесло! А почему ты решил, Ди, что здесь должна быть потайная комната?
— Благодаря чистой случайности, — со вздохом ответил судья. — Прошлой ночью, вскоре после моего прибытия сюда, окно в этой комнате распахнулось, и я мельком успел ее увидеть. Я увидел, как вы передвигаете эту статую, доставленную сюда из Галереи ужасов. Вы стояли ко мне спиной, и я ошибочно принял ваши гладко зачесанные волосы за облегающий голову шлем, а статую — за настоящую женщину. Это и была та галлюцинация, о которой я вас спрашивал.
— Ничего себе! — удивленно воскликнул Сунь. — Выходит, ты спрашивал меня обо мне? — Он искренне рассмеялся.
— В результате, — ровным голосом продолжал судья Ди, — я начал охотиться за актером Мо Модэ, на голове у которого во время танца с мечом был, как мне показалось, именно такой шлем. Но я никак не могу понять, почему это окно с правой стороны не видно снаружи. Через него-то я все и разглядел.
— Не удивительно, — ответил Сунь. — Дело в том, что это потайное окно. Я непричастен к этому изобретению, оно уже было здесь, когда в прошлом году я обнаружил эту комнатушку. Как видишь, ставни открываются внутрь, а снаружи оно покрыто промасленной бумагой, плотно прилегающей к поверхности стены и разрисованной под кирпичи. Мастера использовали прозрачную краску; таким образом, в дневное время ставни можно открывать, и свет проникает в комнату, а снаружи — полная иллюзия кирпичной стены. — Он задумчиво погладил свою бородку и продолжал: — Да, теперь я припоминаю, что прошлой ночью я распахнул окно, чтобы проветрить помещение. Дело в том, что окно находится с подветренной стороны. Я решил, что особой беды в этом не будет, поскольку знал, что ставни всех окон напротив закрыты из-за сильной грозы. Потом я услышал, что одно из противоположных окон распахнулось под порывом ветра, и сразу же затворил свое, но, очевидно, сделал это недостаточно быстро. Боюсь, что тогда я не проявил должной осторожности.
— Вы проявили еще большее безрассудство, когда объясняли мне даосский символ в вашей библиотеке. Вы утверждали, что это круг из двух Первоначал, разделенный по вертикали. А я был абсолютно уверен, что где-то видел подобный символ, но разделенный по горизонтали, вот только в тот момент не мог припомнить, где и когда мне довелось такое видеть. Если бы вы сказали мне, что разделяющая кривая линия может проходить и по горизонтали, я выкинул бы эту деталь из головы и позабыл бы обо всем.
Сунь хлопнул себя по коленке и сказал, улыбаясь:
— Точно, ты меня об этом спрашивал. Должен признаться, что во время своих объяснений я совершенно забыл о потайном замке. А ты наблюдателен, Ди! Но как тебе удалось повернуть диск? Он служит для поднятия и опускания вертикального запора вдоль всей двери и не так уж легко поворачивается. Для этого имеется специальный ключ! — Он достал из-за пазухи железку с двумя торчащими зубцами и длинным стволом. Зубцы были расположены так, чтобы попадать сразу в два отверстия на диске.
— Я обнаружил, что для этого прекрасно подходит и моя шпилька, — ответил судья. — Разумеется, это не так удобно. Но вернемся к теме нашей беседы. Я думаю, вы очередной раз проявили неосторожность, когда поместили госпожу Кан в Галерею ужасов. Она не могла ни повернуть головы, ни пошевелиться, и с вашей стороны было довольно остроумно покрыть ее руки и ноги черной краской, но все же оставалась большая доля вероятности, что кто-то, проходя по галерее, сможет обнаружить девушку.