В ордынские города были вывезены высокопрофессиональные ремесленники из завоеванных стран. Каждый из них обладал определенными навыками, присущими для своей родины. В целом же это создавало удивительный симбиоз ремесленного производства Евразии эпохи средневековья.
Это наглядно проявляется во многих ремесленных изделиях, но особенно ярко в продукции гончаров, которые кроме обычной красноглиняной керамики, характерной для Поволжья еще с домонгольских времен, изготовляли великолепную поливную (глазурованную) и штампованную керамику среднеазиатского типа, глиняную посуду с лощением, свойственную для булгар и многое другое. Значительных успехов достигли и металлурги, впервые в Европе начавшие плавить чугун еще на рубеже XIII–XIV вв., в чем следует усматривать влияние китайских и даже корейских металлургов.
В ордынских городах развивалась и духовная культура восточно-мусульманского типа. В раннеордынское время сохранялись и следы языческой культуры, свойственные для монгол и других восточных кочевников, но уже с конца 60-х годов XIII века, когда ордынская знать начинает принимать мусульманскую религию, все активнее проявляется связь Орды с мусульманским миром. Первым из ордынских ханов ислам принял хан Менгу-Тимур в 1270-е годы, хотя и его предшественник — хан Берке был благосклонен к этой религии, а по некоторым данным, принял мусульманство.
Это не удивительно, ибо все основные подчиненные земли — на востоке (Хорезм), на юге (Саксин), на севере (Булгария) уже давно были мусульманскими странами, и среди них особенно выделялись булгары, «крепче держащиеся закона Магометова, чем кто-нибудь другой». Это заметил французский монах Гильом де Рубрук, посетивший раннюю Орду в 1253 г. Именно в это тремя Булгария начинает активно использоваться ордынцами для становления ордынской экономики и культуры, и поэтому не исключено, что принятие ислама в Орде происходило не без участия булгар. Это подтверждает тот факт, что исследованные в последние годы остатки мечетей в Сарае ал-Джадиде и особенно в Бельджамине по планировке (прямоугольные залы с рядами внутренних колонн) очень близки к мечетям Великого города булгар домонгольского периода, а также ранней мечети Болгарского городища, начало строительства которой относится к 70-м годам XIII века.
Наиболее пышного расцвета религия и связанные с ней наука и культура получают при хане Узбеке во второй четверти XIV в. Побывавший тогда в Орде араб из Египта и Сирии Шихабутдин ал-Омари пишет: «Узбек хан построил в нем (Сарае) медресе для науки, (потому что) он очень предан науке и людям ее… Он мусульманин чистейшего правоверия, открыто проявляющий свою религиозность и крепко придерживающийся законов мусульманских».
Хотя Золотая Орда была искусственным образованием, созданным монголами для удержания в покорности завоеванных земель, она очень скоро превращается в своеобразный центр аккумуляции достижений экономики, культуры, политики и в определенной степени этноса тюркоязычных народов на грани Европы и Азии. Как заметил упомянутый выше Шихабутдин ал-Омари, «в древности это государство (Орда) было страною кипчаков, но когда им завладели татары (монголы), то кипчаки сделались их подданными. Потом они (татары) смешались и породнились с ними (кипчаками), и земля одержала верх над природными и расовыми качествами их (татар) и все они стали точно кипчаки, как будто они одного (с ними) рода, оттого, что монголы поселились на земле кипчаков, вступали в брак с ними и оставались жить на земле их». Немаловажно и то, что именно в Орде наиболее широко распространяется имя татар.
Глава 4
Народы Булгарии в составе Золотой Орды
Отчаянно сопротивлявшаяся монголо-татарской агрессии Булгария в 40-е годы XIII столетия практически перестала существовать как единое с обулгаризированными буртасами государство. В известной мере изменились территория и населенность территории Булгарии. В собственно Булгарии в значительной степени поредело население в центральных (закамских) районах, наметился существенный отток оставшихся в живых людей на север — в Предкамье и на запад — в Предволжье, а также на восток — в Предуралье и Среднее Прикамье, где в условиях большей лесистости сохранялась относительно спокойная обстановка. Такая же ситуация была характерна и для земель обулгаризированных буртас, где основная часть уцелевшего населения отступила в более безопасные районы Примокшанья, бассейна среднего и даже нижнего течения Суры.