К чертям тантрический секс и даосские техники по сбережению мужского семени во имя просветления и мастерства управления телом при помощи сознания - нет ничего прекраснее задуманного природой соединения мужского и женского с естественным завершением во имя продолжения рода человеческого. Ведь то, что следует далее, говорит само за себя: лицо мужчины светится, его пылкие губы сладко и медленно растягиваются в улыбке насыщения. Он с неповторимой нежностью ластится, целует свою женщину, покрывая её лицо, шею и плечи поцелуями счастья - ведь теперь именно его нужно куда-то девать!
Глаза Алекса, довольные и сытые, ласково смотрят в мои, а я закусываю губу, чтобы предательская улыбка не выдала меня. Ну и что, что я намеренно, вероломно разгромила его Даосскую крепость воздержания? Главное ведь, что он сейчас счастлив, и в эту секунду его рука держит мою, сердце готово выпрыгнуть из груди не от напряжения сдерживаемой сексуальной энергии, а от бесконечного потока излучаемой им радости.
Теперь это совсем другой человек. Он словно был серьёзно болен, страдал физически и духовно, а теперь излечился и переливается всеми цветами радуги.
Мы едем домой расслабленные и довольные, Алекс не перестаёт улыбаться, глаза его горят, а я любуюсь им.
- Зачем ты ставишь над собой эти эксперименты? - спрашиваю.
- Зачем? А ты подумай! - улыбка моментально сходит с его лица.
- Я пыталась, даже в интернете глубоко просвещалась «по теме»! - сознаюсь.
Он некоторое время молчит, затем нервно выдаёт:
- Я вижу тебя в лучшем случае два дня из тридцати или даже реже. Что прикажешь мне делать в остальные двадцать восемь, если уже на пятый день мне хочется грызть стены?
Я в ужасе. Эта простая математика никогда не приходила мне в голову, как и то, что Алекс пытается быть верным. Не всегда конечно, вряд ли он весь этот год терпел, ведь с его сексуальным аппетитом вытерпеть почти нереально. Внезапно осознаю, что своим глупым вопросом испортила нам обоим настроение и поставила сама себя в крайне неловкое положение. Он мужчина, причём горячий, а я отказываю ему в желании жить со мной, и вот он, похоже, пытается убедить меня в искренности своих намерений верностью. Никогда бы не подумала, что такое возвышенно-романтическое понятие как «верность», может оказаться настолько чудовищно жестокой реальностью в плане мужской физиологии.
Я разозлилась. Сама на себя. Но с языка едва не слетела колкость, адресованная ему: «Мы ведь не клялись друг другу в верности до гробовой доски!» Вовремя прикусила язык, в прямом смысле прикусила, чтобы он и не думал больше болтаться. Кажется, Алекс прав - чем меньше говоришь, тем лучше!
Мы входим в квартиру, Алекс недобро бросает:
- Готовься к продолжению, - с этими словами удаляется в душ, хотя он уже был там и не так давно.
Я раздеваюсь и ложусь в постель, на этот раз уже со своей стороны, предвкушаю какое-нибудь изысканное сексуальное наказание. И конечно же, как всегда, оказываюсь права.
Shameless - The Weeknd (Sofia Karlberg cover)
Алекс выходит из душа совершенно голым, его мокрые волосы зачёсаны назад, придавая ему немного дьявольский и одновременно просто умопомрачительный вид. Он смотрит на меня долго, таинственно, хищно. Затем начинает свои ласки, причём использует все свои методы и приёмы, всё то, что действует на меня безотказно, как он теперь уже знает, и доводит меня просто до исступления. Я на грани, долго и изнурительно балансирую на самом краю, но мой опытный и, похоже, рассвирепевший любовник профессионально контролирует момент наступления оргазма, удерживая моё тело в точке пикового возбуждения и не давая разрядки.
- Ну как тебе? Нравится? А теперь представь, что это длится два месяца... - произносит, но его голос ломается, крошится. Я вижу, как сильно ему меня жаль и стыдно за свой поступок, но понимаю, что он пошёл на это с единственной целью - достучаться до меня.
- Просто приезжай чаще, - огрызаюсь.
И он снова становится злым, резким:
- Да? А может, ты просто напряжёшься однажды, подключишь весь свой умственный потенциал, толково раскидаешь всё по ячейкам своей аналитической матрицы и сделаешь, наконец, честные для себя самой и всех остальных выводы?
На мгновение мне кажется, что ему не двадцать шесть лет, а тридцать шесть или, может быть, даже сорок шесть. Но в глазах его я определённо вижу нечто, совершенно несоответствующее возрасту, равному двадцати семи годам.
Его рука уверенно ложится между моих ног, я выдыхаю, предвкушая облегчение, но он ласкает меня невыносимо медленно, невозможно нежно, едва касается, не задевая ничего, что могло бы облегчить мою участь. Мне уже кажется, что степень возбуждения просто разорвёт меня, убьёт. В эту секунду, в это мгновение я являю собой один сплошной сгусток энергии, настолько плотный, что готовый, наверное, сравниться уже по своей мощи с силой чёрной дыры, но выпустить мне её не позволяют, а настойчиво делают всё, чтобы она продолжала накапливаться.