Из всего увиденного впечатлил меня только Нотр-Дам - своей католической грандиозностью, историчностью, струящейся из высоченных сводов, резных канделябров, сложных витражей, завораживающих своей красотой нас, потомков многих сотен лет вперёд. Собор Парижской Богоматери неотразим в своём великолепии и красоте, неподражаем в изяществе, умиротворении, созидании, в мудрости людей, создавших его и ушедших из жизни чуть менее десяти веков назад, оставив нам в наследие и назидание это шедевральное Творение.
Огромный старинный орган окутывает божественной музыкой прихожан и туристов, бесчисленных, а оттого ничтожных в своём нескончаемом потоке. По моим щекам струятся горячие слёзы: для моей истерзанной за последние сутки души, переполненной какой-то непонятной тоской, эта священная музыка стала той последней каплей, которой недоставало эмоциональному напряжению, чтобы излиться на мои щёки слезами.
Алекс обнимает меня с особенной нежностью и целует мои мокрые щёки, его горячее дыхание опаляет их, шею, уши, он шепчет мне слова сожалений и умоляет простить его за все проступки. Только я не понимаю, какие именно проступки он имеет в виду, за что просит прощения?
Я действительно этого не понимаю, потому что яснее ясного осознаю свою эксклюзивную вину в происходящем, ведь у Алекса, похоже, с самого начала были чистые и правильные намерения. В своём стремлении стать мне мужем он лишь воплощает естественное продолжение своего чувства, предусмотренное природой, назначенное Богом, продиктованное долгом. В отличие от меня, погрязшей в грехе, эгоизме, прелюбодеянии, да ещё и жестокости по отношению к нему.
Вернувшись в серо-стеклянную квартиру и едва закрыв за собой дверь, мы кидаемся друг на друга и не можем оторваться: ни голод, ни необходимость освежиться в ду́ше после долгого, изнурительного туристического дня, полного впечатлений, не могут остановить нас - мы оголодали. Именно такой сценарий наших встреч и был самым частым - сюжет, ёмко умещающийся в определении «Несдержанность», «Неуёмное желание» или «Неукротимое взаимопритяжение».
Алекс пытается стянуть с себя свитер, не разрывая нашего жадного поцелуя, и в этот момент дверь его квартиры открывается, чтобы явить нам светящееся лицо голубоглазого Марка.
- Хей, ребятки! Ещё не наелись друг другом? - посмеивается. - А как насчёт провести вечер в приятной и весёлой компании?
Алекс явно недоволен этим вторжением и вопросительно вглядывается в моё лицо.
- Я бы с удовольствием! - сияю улыбкой.
Алекс без особого энтузиазма кивает, подозреваю, главным образом потому, что это я изъявила желание идти на вечеринку. А мне действительно интересно узнать Марка поближе - нечасто приходится общаться с настоящими американцами, ведь Алекс не настоящий, он как бы американец, но в то же время любит советские фильмы и чисто говорит по-русски!
Sofi de la Torre - $
В квартире Марка, такой же точно по планировке, как и жилище Алекса, но совершенно не серой, а наоборот пёстрой, яркой, изобилующей красками висящих на стенах в явном избытке художественных изображений Парижа и забавными статуэтками, нас уже ожидает приятная немногочисленная компания - две милые, красивые девушки - француженки. Обе стройны, скромно и даже просто одеты, не накрашены, но, несмотря на это, женственны.
Они говорят в основном на французском между собой и на очень примитивном и местами отчаянно кривом английском с Марком. Я с радостью предвкушаю уникальную возможность попрактиковать оба мои любимые и почти уже доведённые до совершенства языка.
Но общаемся мы недолго - вскоре Марк раздаёт бокалы. Начинаем мы с красного и достаточно вкусного вина, продолжаем белым, затем девушки плавно переходят на коктейли, а Марк на виски. Алекс твёрдо отказывается от спиртного, и мне прекрасно известно почему - у него имеются определённые планы на этот вечер и на мой счёт.
Достаточно захмелев и обсудив все доступные для незнакомых до этого момента людей темы, мы решаем сыграть в карты, но не просто так, а на раздевание. Предложили эту игру француженки, глаза Марка тут же вспыхнули как фары дальнего света, а вот на лице моего спутника мелькнуло напряжение. Мелькнуло и испарилось.