- Если ты уйдёшь, он точно умрёт, но не от рака, от тоски по тебе. Он любит тебя, всегда любил.
- Но никогда не говорил об этом...
- Не всегда нужно говорить.
- Всегда нужно, Марк, всегда! И я не собираюсь никуда уходить и уезжать, я здесь, чтобы помочь ему одолеть эту болезнь, и мы победим её! Сейчас я выплачусь тебе, а наверх поднимусь с радужной улыбкой и скажу ему, что анализы у него хорошие, что он молодец, что держится хорошо, и что сегодня выглядит лучше, чем вчера, хотя это неправда, и сегодня он выглядит хуже, а завтра, я знаю, будет ещё хуже и послезавтра тоже! И у меня так же есть мои глаза и мозги, как и у тебя, но сейчас главная помощь ему от нас - это вера и поддержка!
- Знаешь, ты невероятная, я бы всё отдал, чтобы меня любила такая девушка, как ты.
- Марк, ты совсем не вовремя это говоришь!
- Как раз вовремя, и у меня есть разговор к тебе.
- Какой?
- Очень серьёзный.
- Я слушаю.
- Неизвестно, чем всё это закончится, но ты уже сделала для моего друга больше, чем кто-либо, чем все его жёны, любовницы, девушки и родственники вместе взятые. Ты оставляешь здесь свои силы, свои годы жизни, и я считаю, тебе нужно поговорить с ним, чтобы он и тебя включил в завещание.
Я настолько ошарашена этим советом, что у меня пропадает дар речи. Придя немного в себя, говорю:
- Знаешь Марк, невероятный ты человек, даришь направо и налево широченные улыбки, но не можешь понять бескорыстную помощь! Обычную помощь и поддержку, которая является священным долгом любого человека, когда тот, кто ему дорог, попал в беду. Вот и Алекс тоже может так никогда и не понять, как сильно обидел меня, оставив вместо себя свою квартиру мне в утешение. Он ведь наверняка до сих пор считает, что совершил правильный, красивый жест, и понятия не имеет, как я рыдала от обиды, и сейчас тоже, чувствую, разрыдаюсь, вспоминая об этом.
- Глупая! Ты не понимаешь: у него очень-очень много денег! Он очень богат, и всё это достанется тем, в итоге, кто этого абсолютно не достоин!
- Зная Алекса, я уверена, что если у него и есть завещание, то в нём перечислены только те, кто действительно этого достоин. А что касается меня, я тебе попыталась максимально доходчиво объяснить моё отношение к этому вопросу.
- Я вижу доброты в тебе слишком много, а вот практичности ноль. Нужно уметь отключать чувства и эмоции тогда, когда это необходимо. А сейчас это необходимо, поверь, потому что жизнь не заканчивается здесь и сейчас, она будет продолжаться и после его смерти.
- А твоя практичность способна понять, что будет чувствовать настолько серьёзно больной человек, жаждущий жизни, когда его попросят добавить кого-то в завещание, особенно если этот кто-то вдруг окажется по-настоящему ему дорог, и в такую сложную минуту не верит в жизнь, а верит в силу зелёного американского доллара? Если в нём и жила какая-то надежда, то эта просьба убьёт её окончательно, а вместе с ней умрут и все его шансы выкарабкаться из этого кошмара. Я верю! Нет, я знаю, что он выздоровеет, иначе просто не может быть! Не может этот мир существовать без него! Он выберется, и будет таким же, как прежде, и станет отбивать у тебя девушек, потому что Алекс всегда был, есть и будет самым красивым на этой Планете! А вы все будете охать, ахать, вздыхать и удивляться, и восклицать, какое же Чудо произошло! Не за деньгами я сюда прилетела через пол Земного шара, а за его жизнью! И знаешь ещё что? Если я берусь за какое-нибудь дело, то обычно довожу его до конца!
Меня уже полностью утопили регулярно сдерживаемые рыдания, провоцируемые созерцанием увядающего Алекса, его унизительной беспомощности, от беспросветного только ухудшения его состояния, хоть Тони и говорит, что пациент понемногу выздоравливает, но на деле всё выглядит так, будто это просто слова, а то, что я все последние месяцы наблюдаю, свидетельствует только об упорном ухудшении, настолько упорном, что в голову крадутся разные мысли, совсем не те, которые должны жить в ней. И вот эта возможность поплакаться кому-то в жилетку очень мне сейчас нужна, и я её не упускаю. Однако же эта самая жилетка не унимается со своей миссией:
- Вот насчёт девушек ты совершенно напрасно так думаешь: мы с Алексом всегда находили общий язык в этом вопросе. И поверь уж кто-кто, а я его внешности никогда не завидовал, мне такое счастье не нужно. Не это в мужчине главное. Но, как я понял, в твоей голове одна только лирика и эмоции, поэтому я завтра заеду за документами и сам с ним поговорю на эту тему.
- Не смей! Я тебе завтра дверь не открою! И вообще ты сюда больше не войдёшь, понял!
- Вот послушай, что я тебе скажу: мне Алекс говорил давно, что ты живёшь в маленьком и старом доме, а мечтаешь о большом и новом. Ты не представляешь, как раздаёт он свои деньги направо и налево, и в каких количествах, дарит каким-то проходимкам квартиры и дома только за то, что в какой-то момент они вовремя приласкали его и пожили с ним. Он совершает иногда настолько бредовые поступки, что я понять не могу, зачем? И вот он умирает, а ты рядом, не помощь твоя важна ему, а присутствие. Но он сейчас едва соображает, даже не узнал меня сегодня. Он самый первый, кто больше всех огорчился бы, если бы посмотрел на всю эту картину трезвыми, здоровыми глазами! Это ему больше нужно, чем тебе, пойми ты, наконец! Ты обижаешься на него за ту квартиру? А ты знаешь, как обидно ему было, когда ты не принимала и возвращала его подарки, а ведь он всего лишь хотел любить тебя и не знал, как тебе это показать, как достучаться до тебя, чтоб ты услышала его, наконец! Вот этот дом, по которому ты сейчас ходишь, он ведь построен был для тебя, а ты даже не захотела на него посмотреть!