* * *
Взлети на мост Литейный
на сотом скоростном, —
беспечный, несемейный,
забывший о былом;
полно пустых скамеек;
теперь, без толкотни,
всего за пять копеек
окрестность огляни…
Когда маячит крепость
над невскою водой,
любая роль — нелепость
пред собственной судьбой…
Но, выходя на сцену
и о себе забыв,
пропой за ту же цену
совсем другой мотив…
ПОИЩЕМ ЖЕНЩИНУ…
Поищем женщину, царицу наших грез!
И я мечтал о ней, и ты на этом рос.
Вся жизнь на поиски!.. Две жизни — за мечту!..
Мы верим в истину! Мы верим в красоту!..
Поищем женщину!.. Годок или другой
поищем спутницу, товарищ дорогой!..
Поря, не правда ли, нам заводить свою
не идеальную, но все-таки семью…
Поищем женщину!.. Вечернею порой
побродим городом часок или второй.
Авось и встретится царица наших грез
и нам о времени ответит на вопрос…
Поищем женщину… А вдруг на этот раз
ее с подругою всевышний нам припас!..
Они с подругою о нас заводят речь
и ищут нас с тобой, других не ищут встреч…
Поищем женщину. Поищем верный тон.
Тут дело тонкое, закон для всех времен.
Кто жаждет нежности? В нас нежность — через край!..
Ты — с той, я — с этою… А впрочем, выбирай!..
* * *
Л. Е.
Что за любовь по телефону?
Дрожать, прислушиваться к тону
и отирать холодный пот,
поняв как раз наоборот?
К чему свидания в эфире,
как будто на чужой квартире
в жару, всего на пять минут:
стучат, врываются, клянут…
Мой бедный друг!.. Сквозь эти стекла
я вижу, как рубаха взмокла
от нежной жажды и стыда.
Попразднуй жизнь на две копейки!
Пускай струятся эти змейки
от глаз неведомо куда!..
* * *
Веселым дьяволом вломиться в гости к вам,
веселым дьяволом, совсем не по делам,
смешить до хохота веселой чепухой…
Как жалко все-таки, что я шутник плохой…
Затеять с вами суету вокруг стола:
тарелки, рюмочки — прекрасные дела!
Стать щедрым, вежливым, изящным тамадой!..
Как жалко, господи, — уже немолодой!..
Веселым дьяволом с гитарой под рукой
смутить ваш призрачный наигранный покой.
Прощаться за полночь в прихожей пять минут,
пускай вас в комнате другие гости ждут…
Веселым дьяволом похитить вас у всех,
чтоб ваш таинственный лишь мне достался смех!..
И по окраине бродяжить до утра,
скрывая разницу — где правда, где игра!..
* * *
Как въехали, так дверь не запирали.
Свет в коридоре целый день не гас.
И приходили те, кого не звали,
а тех, что ждали, не было как раз.
От оголенных лампочек и голых
стен и незавешенных окон,
от голосов, наигранно веселых,
хозяевам хотелось выйти вон
и все вернуть по-старому. Но деться
теперь им было некуда: вот тут
им приходилось жаться и вертеться
и приниматься за домашний труд.
Лифт не работал. Ящики с вещами
и книгами стояли на полу.
И все, кто их сегодня навещали,
накапливались всяк в своем углу.
Никто не думал уходить. Соседи
заглядывали, чтоб застрять на день.
О переезде, словно о победе,
высказывались все кому не лень.
И находились рюмки и стаканы:
и ждали, что дадут «на посошок»;
а бородач, пиита домотканый,
мешал с одесским петербургский слог.
На этом беззастенчивом примере
хозяин понял, что приговорен
к открытой жизни и к открытой двери
от новоселья до конца времен…
* * *
Наш дом когда-то стал
жемчужиной модерна.
Невиданный портал
был соткан беспримерно.
Эркеры и щитки,
нарядные пластроны,
лепные козырьки,
окружные балконы…
Казалось, это — блеф:
такой камин в подъезде;
и лифт, и барельеф,
казалось, не на месте;
и кто вам передаст
казавшуюся блажью,
немыслимую, — Бакст! —
мозаику лебяжью!
В рисунках допустив
два-три неясных знака,
господствовал мотив
раскрывшегося мака.
И увенчал весь дом, —
вот выдумал художник! —
воздетый над углом
торжественный кокошник…
Эклектика тогда,
как новость, прорывалась.
Искусство без стыда
с роскошеством встречалось.
Дом вглядывался вдаль,
прекрасный и бесстыжий,
и получил медаль
на выставке в Париже.
Литые ворота,
Швейцары налитые.
Ажурная мечта
о будущем России.
Селилось торжество
под ангелом парящим,
не зная ничего
о веке предстоящем…
…Ни ангел над углом,
ни всадник, ни наяда
не защитили дом
от смертного заряда,
от тифа и мышей,
от голода и пала,
от мелких алкашей
с Московского вокзала.
Отведал домик наш
и рваных труб, и фронта,
и треста «Лифтмонтаж»,
и черта, и ремонта.
В подъезде нет огня,
и в темноте знакомо
проходят сквозь меня
судьба и облик дома…