А разве не ходит публика, в особенности молодая, в театр порой только для того, чтобы побыть в этом параллельном мире, во Вселенной театра? Скажете, что это – попытка убежать от самого себя, спрятаться, как страус головой в песок, от окружающей действительности? Да, наверное, для кого-то это и так. Но далеко не для всех. С самого возникновения театра каждый зритель ищет в нем именно свое, созвучное его душе, его чаяниям, его запросам, его раздумьям. Кто-то находит для себя ответы, а кто-то уходит со спектакля с огромным количеством вопросов. И это прекрасно!
Кто знает, ведь, может быть, именно благодаря этим людям сценическое искусство претерпело качественные изменения в начале прошлого века. Не получив желанного отклика в сердце, не увидев совпадений с собственными мыслями, они стали искать новые возможности выразить их. Да и технический прогресс внес свою лепту: у театра появились «конкуренты».
Эмоции. В 20-е годы с появлением кинематографа театру предсказывали смерть. Теперь любой театральный критик, актер, режиссер, да просто поклонник театра скажет, что этого быть не может. Кино и телевидение не способны уничтожить театр уже хотя бы потому, что они существуют в совершенно разных плоскостях. «Важнейшее из искусств» никогда не заменит театра, как электрическая лампочка не может заменить живого огня, на который можно смотреть часами, погружаясь в его магию взором, мыслями, душой и не переставая удивляться его ежесекундному разнообразию, неповторимости. Так и на сцене невозможно увидеть два одинаковых спектакля. Это просто исключено. Фильм можно взять на кассете, крутить и крутить его, но все равно увидишь одни и те же кадры. Да, какие-то новые нюансы удастся рассмотреть, но… Это меняемся мы, зрители, наше восприятие. А объект созерцания – пленка – остается неизменным, как египетская пирамида. Только со временем и то и другое крошится. Совсем другое дело – вечный, постоянно меняющийся, как пламя костра, театр. Он не может не тронуть человеческую душу.
В репертуаре театра «На Юго-Западе» есть спектакль «Мольер» по пьесе Булгакова «Кабала святош». Спектакль достаточно эмоциональный, вызывающий ответную реакцию, сопереживание. Он у нас богат на всякие курьезы. Вот, например, однажды «Мольер» закончился, все актеры уже разошлись, в театре оставались только администраторы. Вдруг – стук в дверь. Что такое? Оказывается, одна зрительница просто забыла забрать плащ в гардеробе, одеться. Она была настолько захвачена эмоциями, поглощена переживаниями, что так и дошла без плаща аж до метро. Хорошо, хоть там вспомнила… Согласитесь, сложно вообразить подобную ситуацию в кинотеатре, а тем более дома у телевизора.
Или еще был такой эпизод: после этого же спектакля, в финале которого Мольер умирает, приходит ко мне администратор: «Вить, спустись в фойе, там с женщиной истерика. Она рыдает, и всё, никак не может успокоиться». «А я-то что могу сделать? Что я скажу ей?» «Покажись, что ты живой!» Я выхожу, смотрю – действительно женщина заливается горючими слезами, просто навзрыд. Я говорю: «Ну не плачьте, успокойтесь! Видите, я живой!» А она не может остановиться, слезы в три ручья. И плачет она о том, кто только что умер на сцене, а не обо мне, который выходил после этого на поклоны. Она меня реального уже не воспринимает. Вот там был Мольер, он умер, а я вроде как уже и не он. И дело не в том, что я уже переоделся. Вернее, не только в этом… Я-то уже здесь, а она еще ТАМ.
Слово. Шекспир, Мольер, Гоголь, Пушкин, Островский, Горький, Чехов, Булгаков… Театр не мог бы существовать без великолепной драматургии, вышедшей из-под пера этих гениев. Для меня всегда было загадкой: как они творят, откуда это берется? Как может ЧЕЛОВЕК создать ТАКОЕ?! Я склонен верить исследователям непознанного, предполагающим, что это снисходит свыше, из астрала. А дело мастера – сесть и записать. Я не нахожу иного объяснения.
Разумеется, критерии оценки очень индивидуальные, тонкие, и, безусловно, все познается в сравнении. Одна и та же пьеса в разных театрах, с разными исполнителями, естественно, вызывает разные мысли, чувства, эмоции, вплоть до диаметрально противоположных. Ни в коем случае нельзя осуждать человека, если он воспринимает какую-то пьесу, спектакль или фильм иначе, нежели ты. Тут напрашивается такое гурманское сравнение: кто-то любит черную икру, а кто-то с большим удовольствием съест шашлык или украинский борщ. И глупо выяснять почему. Опять мы возвращаемся к тому, что сколько людей – столько мнений. О вкусах и в самом деле не стоит спорить. Бессмысленное это занятие!