Прошло два долгих дня, в течение которых я безуспешно пытался добиться внимания монсеньора, но его обращение ко мне оставалось неизменно ровным: порой он просил меня принести книгу из библиотеки, или побыть в гостиной, держа руки на рукояти меча, пока он беседовал с французскими рыцарями, или присмотреть за тем, как конюший седлает его вороного для прогулки. Мне было все равно, какие задания я должен исполнять, лишь бы иметь возможность находиться подле него хотя бы некоторое время.
Вечером второго дня, ужиная на кухне вместе с прислугой, я заметил вошедшую Франческу. Надо заметить, ее равнодушие и обида охладили мои прежние чувства к ней, но при виде ее приветливой улыбки сердце мое сладко заныло. Она была чудесно хороша: ясные большие глаза блестели, из-под белого чепчика выбились непослушные кудряшки, на румяных круглых щечках играли мягкие ямочки. Она уселась за стол рядом со мной и кокетливо посмотрела на меня, сложив руки перед собой, как послушный ребенок. Я сдержанно приветствовал ее и поспешил вернуться к еде.
- Джованни, ты сердишься на меня? - удивленно спросила она, приподняв брови.
- На тебя невозможно сердиться, - улыбнулся я, осторожно подбирая слова. - Я понял, что вел себя недостойно по отношению к тебе, и прошу простить меня.
- Ты давно прощен. - Она быстро пожала плечами. - Думаю, я сама дала тебе повод. Знаешь, твоя дудочка просто великолепна, я учусь играть на ней, но получается пока не слишком хорошо. Я обязательно тебе поиграю, если ты захочешь.
Я поймал ее руку и притянул к губам.
- Ты маленькая искусительница, Франческа. Стоит мне остаться с тобой наедине, и я начинаю совершать глупости, в которых потом раскаиваюсь. Телохранителю монсеньора кардинала не положено терять голову от женской красоты, иначе его выгонят со службы.
- Вот еще! Ты самый доверенный охранник монсеньора, твоей службой он очень доволен. Риккардо тебе завидует, он считает, что вскоре ты займешь высокий пост при дворе.
- Больше слушай Риккардо, - проворчал я, пытаясь скрыть самодовольство. - Может быть, он прочит меня в командиры личной гвардии монсеньора? С какой такой радости? Титула у меня нет, да и служу я здесь всего ничего.
- Это все пустяки, - знающим тоном заявила Франческа. - Все видят, что монсеньор тебе доверяет.
Сидевшие за столом согласно закивали, а повариха, придвинув Франческе тарелку с копченым мясом, добавила:
- Ясно как день, что у Риккардо только и есть, что стать да сила, а у тебя, паренек, и голова на плечах имеется. Франческа, не прозевай такого завидного жениха!
- А я чем хуже? - громогласно поинтересовался виночерпий Морицио, хмуря густые брови. - Я тоже в своем роде незаменим для хозяина! Я не так силен, как Риккардо, и не так молод, как Джованни, но вполне хорош собой и опытен в делах сердечных. - Он весело подмигнул. - Франческа, приглядись ко мне получше.
Мужчины стали наперебой хвалиться, а женщины при представлении каждого нового кандидата в женихи Франчески разражались дружным смехом. Я смеялся вместе со всеми, пока не закончился ужин и слуги не стали понемногу расходиться спать. Повариха чистила котел, ее помощники мыли посуду и скоблили деревянную столешницу, и я обнаружил, что остался на кухне едва ли не последним. Франческа, выпорхнув из-за стола, потянула меня за собой:
- Проводи меня, Джованни.
Я улыбнулся и позволил ей увести себя. Мы шли по коридору, освещенному редкими факелами, к комнатам прислуги. Франческа жила вместе с другими девушками в восточном флигеле дворца, представлявшем собой низкое длинное здание с камышовой крышей, комнаты в котором были тесноватыми, но чистыми и хорошо освещенными благодаря большим окнам, закрывавшимся на ночь ставнями. Дойдя до одной из дверей, располагавшихся по правую сторону коридора, Франческа с улыбкой повернулась ко мне.
- Я живу здесь. Видишь, шалун Джино нарисовал возле двери цветочек? Я на него не сержусь, мне даже нравится... Не хочешь зайти посмотреть, как я живу? - спросила она быстро. Я растерянно кивнул и сам не понял, как очутился в ее комнате.
Охапки свежей травы на полу наполняли маленькую комнату, похожую на келью, густым острым ароматом, на столе в кувшине стоял букет диких роз, рядом лежали вышитые полотенца и сундучок с рукоделием. Заметил я и подаренную мной дудочку, находившуюся тут же. Франческа проследила мой взгляд и рассмеялась.
- Да, твоя дудочка. Я часто на ней упражняюсь, и старая зануда Кларисса сказала, что когда-нибудь засунет мне эту дудочку в... в общем, неважно. Я не собираюсь пересказывать все, что она говорит. Вот послушай...
Я удержал ее руку, потянувшуюся за флейтой, и покачал головой.
- Уже поздно, я думаю, что Кларисса спит или собирается спать, и если ты все-таки решишься поиграть сейчас, она исполнит свои угрозы. Поиграй мне завтра, хорошо?
- Как хочешь. - Она пожала плечами, и я заметил, что она немного обижена. Подойдя к ней вплотную, я осторожно обнял ее.
- Не сердись, - сказал я как можно мягче. - Завтра мы обязательно поиграем на ней, может быть, я даже поучу тебя. А сейчас я должен идти, может быть, я еще нужен монсеньору кардиналу.
- Не представляю, зачем ты ему можешь понадобиться в такой час. Но раз уж ты ему служишь, так верно, знаешь его привычки лучше меня. Ступай поскорее, чтобы он не рассердился.
- Он никогда не сердится, - сказал я, повернулся и направился к двери. Франческа удержала меня за руку.
- Постой. - Она немного помолчала в нерешительности. - Я... собиралась попросить тебя... Нет, это уже не важно. Иди.
- О чем ты хотела попросить?
Она покачала головой, нахмурилась, потом улыбнулась.
- Да ладно, думаю, тебе не покажется это недостойным.
- Что именно?
- Поцелуй меня. Как тогда, в саду, по-настоящему.
Она серьезно смотрела на меня снизу вверх. Я молча кивнул, взял ее за подбородок и приблизил губы к ее запрокинутому вверх лицу. Она закрыла глаза, приоткрыла губы, и я поцеловал ее. На этот раз она не сопротивлялась, напротив, подавшись мне навстречу, приникла ко мне. Я ощутил тепло ее упругой груди, моя рука обвилась вокруг ее тоненькой талии, и я почувствовал, что мог бы пойти дальше, не встретив с ее стороны особых возражений. Поспешно прервав поцелуй, я отстранился, чувствуя себя неловко и вместе с тем счастливо.
- Ах! - выдохнула Франческа потрясенно. - Я и не думала, что это будет так хорошо. Ну, иди же, Джованни, и не думай обо мне плохо.
Я почти выбежал из ее комнаты. Мне хотелось бы продолжать целоваться с Франческой, но я не был уверен, что сумею сдержаться и не пойти дальше поцелуев. У меня появилась надежда на развитие наших с ней отношений, и, быстро шагая к покоям кардинала, я уже мысленно представлял себе, как понемногу завоюю доверие маленькой Франчески, проявляя терпение и галантность, свойственную настоящему дворянину.
Кабинет монсеньора был уже пуст, и я понял, что кардинал отправился спать раньше обычного. Вот и отлично: я получил возможность тоже уйти на покой. Мне следовало ночевать в комнате, смежной со спальней монсеньора, и я прямиком направился туда. Наскоро ополоснувшись теплой водой из кувшина, я завернулся в холстину и принялся вытираться, а потом натянул ночную рубашку и приготовился нырнуть в постель, когда раздавшийся за моей спиной тихий голос кардинала заставил меня замереть:
- Джованни.
Я медленно обернулся. Монсеньор Савелли стоял в дверях своей спальни в длинной, до пят, ночной рубашке и смотрел на меня непроницаемым взглядом.
- Да, монсеньор?
- Сегодня вечером тебя не было у дверей моего кабинета, - сказал он, не трогаясь с места. - Я отпустил тебя поужинать, это правда, но ты не вернулся, когда большинство слуг уже покинули кухню.