Марк поймал себя на желании достать ее досье, покопаться в ее прошлом и одновременно с этим на вновь вспыхнувшей злости на дядю. О, этот пазл отлично складывался: именно таких этот ловец душ и привлекал, именно таких любил высасывать, именно его обаяние, мягкость и показная отеческая нежность заставили эту… Янссенс спрятать колючки. И лишиться своего единственного оружия.
Марк шумно выдохнул и, спохватившись, что чуть не проехал мимо дома Петера Боумана, резко затормозил. Девчонка еле слышно и коротко вскрикнула от неожиданности, ткнувшись в натянувшийся ремень безопасности, – звук вышел необъяснимо сексуальным. Марк отогнал мгновенно вспыхнувшую в голове неуместную картинку, как рывком перетаскивает ее через коробку передач к себе на колени, как девчонка обхватывает его за шею, а он отодвигает назад кресло, потому что она своей очаровательной задницей приземляется прямо на руль и случайно сигналит на всю улицу…
– Приехали, – сообщил он. – Кофе допили? Давайте стакан.
Боуман жил в маленьком коттедже на окраине, почти у самого леса, – дом прятался в глубине сада. В мэрии, где он работал, сказали, что у него сегодня выходной, и, судя по синеватым отблескам экрана телевизора в окне, он был дома. Отлично. Марк открыл багажник, чтобы Янссенс могла взять свой чемоданчик, и направился к двери. Позвонил. Ответа не последовало. Он позвонил еще раз. Прислушался. Только невнятный бубнеж телевизора. Велосипед стоял у калитки, значит, вряд ли Боуман куда-то уехал.
– Ждите у машины, – бросил Марк криминалистке.
Он обошел коттедж: почти облетевший сад был пуст, а задняя дверь дома оказалась чуть приоткрыта. Отлично, не придется вламываться и шокировать Янссенс очередным «вопиющим нарушением протокола». Марк достал пистолет и осторожно потянул дверь. Осмотрелся. Быстро проверил все комнаты, подвал. В доме было пусто. А еще удивительно чисто. Ни случайно брошенной вещи, ни отодвинутого стула или лежащей не на месте книги. Он прошел мимо кладовки в коридор, открыл входную дверь.
– Заходите.
Девчонка предсказуемо нахмурилась.
– Задняя дверь была открыта. К тому же я услышал вскрик. И грохот. А вы? Нет? Странно. Наверное, далеко стояли. Должен же я был убедиться, что с Боуманом все в порядке!
Она закатила глаза, но возражать не стала.
– Ну, раз мы здесь, давайте хотя бы осмотримся, – ухмыльнулся Марк.
Девчонка со вздохом кивнула и протянула ему одноразовые перчатки.
В гостиной – такой же прибранной и аккуратной – работал телевизор, а на диване валялся плед, словно только что откинутый. Янссенс, тоже натянув перчатки, подошла к стоящему у дивана столику, потрогала чашку с чаем.
– Теплая.
– Да, судя по всему, он сбежал за минуту до нашего прихода.
– Увидел в окно?
– Скорее всего.
Она огляделась.
– Это явно не дом…
– … человека, который без ума от птиц, – закончил за нее Марк. – Никаких фотографий, книг по орнитологии…
– Зато полно книг о мировом заговоре. – Янссенс остановилась у книжного шкафа.
– Упакуйте пока в ванной одежду из корзины для белья, – быстро сказал Марк. – Я обыщу стол.
– Без ордера?
Он подошел к девчонке вплотную, глянул сверху вниз, но она ответила ему твердым испытующим взглядом. Да, смутить ее таким образом было непросто: держать удар и спорить она явно умела. Совсем не то что столкнуться руками в пакете с печеньем.
– Янссенс, это же не ваш дом, – мягко, с едва заметной улыбкой произнес Марк. – Какая вам разница? Давайте, вперед! Разве вам самой не хочется?
Девчонка нахмурилась и скрестила руки на груди:
– Так нельзя.
Ну, иного он и не ожидал. Девочка-отличница, которая никогда не пойдет против правил. Марк вздохнул и достал телефон. Набрал номер судьи и принялся в красках описывать побег Боумана.
– … незаконное хранение оружия, у меня есть заключение эксперта…
Янссенс слушала, постепенно меняясь в лице, и изумленно распахнула глаза, когда он упомянул об экспертизе, а Марк ухмыльнулся про себя. Все же иногда выводить ее из равновесия было… приятно.
– … да, определенно может перепрятать… именно… медлить нельзя. Благодарю вас. – Он спрятал телефон в карман и взглянул на Янссенс. – Теперь мы с ордером. Вперед!
Девчонка закусила губу, но вслух возражать не стала. Все же Марк чувствовал, что ее тоже охватил азарт, что ей было интересно точно так же, как и ему, и он вздохнул про себя: черт, ведь могла же она, оказывается, убирать иногда колючки.