— Эй, ты откуда? Как тебя зовут? Отвечай, пока не растерзали!
Гарри, уловив вопросы в интонациях, пытается ответить, но увы, по-английски, чем подписывает себе смертный приговор. Иностранец без документов, появившийся из ниоткуда — это прямая угроза для благочестивых горожан. Спешно и срочно принимается решение — вызвать отцов-инквизиторов из столицы, а чужестранца пока запереть в подвале.
Здесь темно, сыро, пахуче… Смрадно воняет крысами и гнилой картошкой. Гарри совсем худо и страшно. Куда он попал? В каком времени находится? На каком языке говорят все эти люди? Что они собираются с ним сделать? В какой-то особенно унылый миг приходит грустная мысль — лучше бы я замерз там, во льдах…
Это горестное, запоздалое желание оставалось с Гарри до самой ночи, когда за решетчатым окошком загустела тьма и стихли все людские голоса. В тишине и мраке горечь отступила, вернулся сбежавший со страху оптимизм, и Гарри даже мысленно посмеялся над собой. Эк он струсил, победитель-то Волдеморта!.. Чего испугался-то? Агрессивных людишек?
Болезнь, видимо, тоже сбежала с перепугу, во всяком случае, Гарри не чувствовал себя больше хворым, а очень даже здоровым, злым и голодным. Да, с наступлением ночи и относительного физического покоя пришли злость и голод. Страшно захотелось жрать, а так как еды не наблюдалось в ближайшем доступе, проснулась ярость. Да чтоб вам всем опухнуть, дегенераты! Выпустите меня! И дайте поесть!!! Я ж тут щас околею, ведь не помню, когда последний раз жрамши…
В маленькое окошечко под потолком заглянула луна, высеребривая на полу и лице пленника причудливые полосатые тени. Ещё сюда залетел ветерок, принесший немного свежего воздуха, чуть приглушившего подвальную вонь. И звук… Гарри вскинул голову — звук шагов.
Шаги приблизились, стихли возле самого окошка, потом на Гарри упала тень — человек нагнулся и закрыл собой луну. Хоть и было темно, Гарри всё же узнал посетителя, это был он, его друг-спаситель, человек из Арктики. Что-то сказав, он взялся за решетку, Гарри, по действиям поняв, поспешно отступил к стене и затаил дыхание: получится — не получится?
Получилось. Не решетка, а само окно выдралось с мясом, как есть, с камнем и цементом. Ну а пролезть в эту щель было делом нескольких секунд. Миг — и Гарри на свободе. И только луна и ветер видели, как две фигуры скрываются в ночи: невысокая — Гарри и гигантская, свыше двух метров — Человека из Арктики.
Глава 2. На пути к дружбе
Гарри и человек из Арктики шли уже несколько часов, с самого рассвета. Вокруг был лес, к счастью, европейский и вполне современный, без пальм и доисторических драцен. Бесконечно долго Гарри идти не мог и постепенно начал отставать, спотыкаться и задыхаться, с отчаянием глядя вслед удаляющейся широкой спине. Сиплый крик, вырвавшийся из пересохшей глотки, едва ли был слышнее мяуканья новорожденного котёнка.
— Подожди…
Но ушедший на сотни ярдов вперед спутник его услышал. Быстро и молча вернувшись, он подхватил испуганно вспискнувшего Гарри на руки и широким шагом понесся дальше, прижимая к груди взрослого парня, как ребёнка. Да Гарри и почувствовал себя ребёнком, вися в надежных руках великана и слушая, как совсем рядом гулко стучит сердце. Точно так же его нес Хагрид, вспомнилось вдруг Поттеру, отчего перехватило горло от осознания похожих ощущений: руки безымянного великана ничем не отличались от рук Хагрида, самого лучшего друга…
— Как вас зовут? — решил он поспрашивать, чтобы хоть немного снять боль от воспоминаний и получить толику понимания в случившемся. — Что это за страна? На каком языке здесь разговаривают?
Мужчина ответил не сразу. Помедлив и подобрав слова, он заговорил на очень плохом английском:
— Нидерланды. Самый север Европы. Язык — местный. Меня никак не зовут.
— А куда вы меня несете? — переварив информацию, продолжил Гарри.
— В Гаагу, — лаконично ответил мужчина.
— Зачем? — чуть подрастерялся Гарри.
— Порт. Корабль. Плыть в Англию, — сухо и доходчиво объяснил носильщик. — Ты поплывешь домой, — уточнил он на всякий случай.
— А… — Гарри смущенно уставился на лесное бездорожье, покорно ложащееся под ноги неутомимого вездехода. Широко шагая, тот легко перешагивал через поваленные деревья, танком пер сквозь кустарник и мелколесье, при этом ухитряясь не сломать ни единой веточки и не примять ни одной травинки. Что опять вызвало ассоциацию с Хагридом.
— Вы лесник? — робко спросил Гарри, просто чтобы хоть что-то сказать.
— Не знаю, — отозвался спутник. И убил вопросом: — Что такое «лесник»?
От удивления Гарри свалился бы, не держи спутник его крепко. Заикаясь, принялся объяснять:
— Ну, вы же. Вы очень аккуратно идете по лесу, как лесник или охотник…
— Охотник, — эхом отозвался тот. Кивнул. — Доводилось охотиться — добывать еду. Заяц, его тушки хватает на весь день. Ворона. Дикие куры, голуби, — монотонно и как-то заученно перечислил он. Гарри внимательно посмотрел на его лицо, вздохнул и перевел взгляд обратно на несущиеся навстречу деревья. От летящих в лицо ветвей непроизвольно хотелось жмуриться, но те в самые последние миги уходили с траектории попадания — мужчина нес его очень осторожно. Погодя пару километров, Гарри снова заговорил, решив продолжить общение:
— Как мне вас называть? Я вот, например, Гарри. А к вам мне как обращаться?
На сей раз мужчина остановился. Поставив парня на землю, он сумрачно огляделся и принялся собирать хворост. Гарри поглазел, как спутник скользит по поляне, нагибаясь тут-там, снова вздохнул — ну не хочет человек свое имя называть! — и тоже начал собирать сушняк. Набрав здоровенную охапку, безымянный спутник снова чесанул в лесной частокол. Отдохнув на руках, Гарри заторопился следом. Очередной марш-бросок в сторону юго-запада, в невесть где находящуюся Гаагу, в которую Поттеру вот ни на йоту не хотелось. О чем он раздраженно и сообщил через пару десятков километров.
— Я не хочу в Гаагу!
Мужчина обернулся на него, повернулся и подошел. Пристально и долго смотрел в усталые зеленые глаза, потом, ни слова не говоря, сгреб парня к груди и понес вместе с охапкой хвороста. Сперва Гарри глодал стыд — человеку и так тяжело, вон, гора ветвей за плечами, так он ещё и его тащит, как какую-то барышню кисейную… Попытался сползти с рук, но трепыхание не помогло — захват только крепче сделался.
В полдень стыд сменился недоумением — этот верзила когда-нибудь устает? К закату пришла апатия. Устал, как ни странно, сам Гарри, заодно выяснив изумительный факт: устать можно, даже комфортно сидя на руках… Так что парню было уже как-то всё равно, тем более, что его маленько укачало до полусонной одури, неудивительно, после целого-то дня.
Костер был разведен с помощью огнива, трута и чего-то там ещё, Гарри его впервые увидел и потому не смог определиться с наименованием предметов. Но сам костер неимоверно радовал приятным теплом и уютным светом, разогнав вечернюю прохладу и отодвинув за пределы освещенного круга подступающую ночную темень.
Лицо человека из Арктики, подсвеченное золотом, снова поразило Гарри необычной бледностью, отчего-то создавалось впечатление, что поработал неумелый гример, покрасивший кожу смесью муки и мела. На театральные белила это было непохоже. Но ведь и не грим это тоже, опомнился Гарри, давая себе мысленного тумака.
Мужчина заметил пристальное внимание юноши, и в глазах его появилась тоска. В голосе прозвучала невыразимая горечь, когда он заговорил:
— Скоро расстанемся. До порта потерпи мое присутствие.
Смысл доходил долго, а когда дошел, Гарри возмутился:
— Вы думаете, что мне неприятно находиться рядом с вами?
— А разве это не так? — резко спросил попутчик. — Ведь я — монстр.
— В каком месте вы монстр? — взвился Гарри. — Нифига вы не монстр! Вы спасли мне жизнь, за что я вам очень благодарен. Монстры не спасают замерзающих во льду пацанов и не крадут пленников из темниц, так что я считаю — вы очень хороший человек.
— Ты не знаешь правды, мальчик, — кисло возразил оппонент. — А правда заключается в том, что я — не человек.
— Ну, полувеликан, подумаешь. Хагрид и повыше будет… — несогласно буркнул Гарри.