Неспеша провела утреннюю косметическую рутину и после ритуального столкновения с пристроившимся позади меня котом отправилась на кухню.
— Серёжа, — улыбнулась крупному мохнатому чудовищу с недовольной мордой, — паштет?
Контрастный нежный мяв совершенно не сочетался с внешностью породистого кота.
— Пойдем.
А далее обыденность: приготовление завтрака для себя и наблюдение за котом, который разбрызгивает вокруг миски молоко, зелёный чай и утренние новости, после которых обычно следует прогноз погоды.
Не вслушиваясь в утренние новости, я прикрыла глаза, опять вспоминая момент катастрофы из сна: резкое скольжение колёс, испуганный крик и что-то холодящее в груди.
— Хватит об этом! — сказала я себе, от чего Серёжа вздрогнул и с осуждением мазнул по мне зеленисто-голубым взглядом гетерохромии.
Упрямо переключилась на мысли о предстоящей презентации и ушла в гостиную. Я проверяла документы, снова и снова перебирая бумаги, и убедившись в их безупречности захлопнула папку.
— Всё готово, — шепнула сама себе, решив, что пробежка поможет мне избавиться от лишних мыслей.
На улице было ещё прохладно, но мир резко зашумел, как будто ждал меня. Я бежала по знакомым аллеям, и каждый знакомый момент казался мне уже пережитым. Вот пара белых голубей, воркующих друг с другом, как будто пара, только начинающая свой любово-семейный путь. Мимолётно улыбнулась им, но в груди неприятно закололо. Дальше я заметила старушку, ведущую за руки своих внуков в детский сад. Её нежная улыбка и задорный смех детей только усиливали моё беспокойство.
«Не думай о кошмаре», — уговаривала я себя, ускоряя шаг.
Когда вернулась домой, на пороге в кухню увидела разбитую вазу и играющего с пушистой кисточкой кортадерии Серёжу.
— Замечательно, — выдохнула я, сбросив кроссовки, сменив те на тапочки, и взялась за метлу.
Осколки лежали на полу, сверкали, как отражение моего страха из сна, где острые осколки также были разбросаны по асфальту. У меня заколотилось сердце.
От ворсистого ковра пришлось избавиться, так как мелкие кусочки скорее всего застряли в нем, после уборки я запустила робот пылесос, дабы он собрал остатки стружки до которой я не добралась. В руке раздался сигнал входящего, и я, всё ещё под впечатлением от увиденного, ответила на звонок.
— Ты была на примерке платья? — голос мамы был взбудораженным, безумно радостным. Все разговоры об организации банкета в один миг слились в безостановочные рекомендации от мамы, и снова дежавю...
Каждый день примерно в одно и то же время она звонит и заводит одну и ту же тему, касающуюся свадьбы. Это было её мечтой — увидеть меня в белоснежном платье. Порой мне кажется, она этого хотела больше, чем я.
Собираясь, я встала перед зеркалом, думая, что надеть. Рука сама потянулась к серому костюму, как из моего сна. Внутри всё сжалось от паники.
— Нет, нет, нет! Этого не может быть, — прорычала я, выбирая противоположный серому — строгий костюм-тройку с тонкими полосами. Мой выбор сразу же показался мне более безопасным.
Время благополучно подгоняло к выходу, но я остановилась, взявшись за ручку, и в последний момент решила проверить, не забыла, как это было в кошмаре, ключи от машины.
— Боже, Маша, ты просто параноик! — прикусив губу, я всё же заглянула с усмешкой под пуфик.
Улыбка сошла на нет — они были там. С остервенением бросила ключи на тумбу, а тот холодок в груди уже не покидал меня, даже когда я выскочила на улицу. Как только я завела машину, на экране мобильного высветилась фотография миловидной девушки с подписью «Альбина». Сердце вновь заколотилось, будто просило о помощи.
Ну вот, снова я сталкиваюсь с невидимым миром за гранью логики.
— Что ещё сегодня произойдет? — пробубнила я, выезжая со двора и ведя пальцем по экрану к зеленой ёлочке.
Глава 2
— Приветики-пистолетики! — задорно начала Альбина, но мне было не до веселья.
Сначала всё было как обычно, и я игнорировала схожесть разговора с подругой с тем, что был в кошмаре, ведь мы всегда болтаем утром о том, что обсуждали накануне, поэтому я не была удивлена тому, с чего он начинался. Но когда начали всплывать свежие новости, отголоски того, что было в кошмаре, мне стало вновь не по себе.
— . ..В итоге из-за той клиентки мне пришлось перезаписываться! Повезло, что накануне Анечка написала для подтверждения записи и уточнила время! А то пришла бы в половину седьмого вечера, а не к половине девятого утра.
— Почему я не удивлена? Лишь ты... Ты как обычно.
— Что ж поделать, вот такая у тебя подруга, — послышалось в ответ. — Кстати, ты сейчас где?
— На «Пролетарской», — выдохнула, набирая скорость после зелёного сигнала светофора: — Хочу подготовиться к презентации.
— Зачем ты так напрягаешься? Поручила бы помощнице.
Стиснула руками баранку.
— Нет. Лучше сама. Ты же знаешь, какая я дотошная в этом плане.
— Но... — начала она, но я перебила, будучи уверенной в том, что Альбина скажет дальше.
— Хочу быть спокойна, зная, что всё безукоризненно.
Вывернув на нужную мне полосу, я притопила педаль газа, отметив, что попала в поток зелёного коридора... как было и во сне.
— Вечно ты такая... — устало выдохнула подруга. — Порой мне кажется...
Разговор с Альбиной не давал покоя... А точнее, его содержание, которое я уже слышала и знала наперёд.
— Альбин, я сейчас правда не могу говорить. Давай созвонимся чуть позже.
— Ну ладно... — в голосе слышится обида. — Позвони, как освободишься.
— Хорошо.
Сверившись с часами, я нахмурилась, а рука на голом инстинкте включила радио, попав на мою привычную волну.
«— ...с песней «Монстрам тоже бывает больно», — раздался задорный голос радиоведущей, вызывающий во мне морозную волну.
Салон залила бодрая мелодия и первый куплет, но насладиться им, увы, я не смогла, так как выключила радио. Моргающий зелёный, и я вновь на том же месте, что и во сне, дожидаюсь следующего «зелёного».
Мыслей в голове вертелось слишком много. Я потерла лицо руками, будто могла таким образом стереть их все. В то же время раздавался жуткий гул свадебного кортежа.